Жар-птица (сборник) - [17]

«Я хочу, чтобы ты наконец стала счастлива – писал он. – И надеюсь, что не будет больше свиноподобных мужчин в твоей жизни. Те мужчины, за которыми ты была замужем, определенно были из числа самых худших экземпляров из всех возможных. Но ты жила с ними и служила им верно и преданно слишком долго. Довольно, один единственный путь избавиться от плохих, нечестных и глупых людей – это исключить их из своей жизненной сферы, раз и навсегда. Никогда не сравнивай меня с ними, это для меня оскорбительно, возможно и я тоже „свинья“, но уж тогда совершенно особого рода, уникальная „свинья“!». У него было чувство юмора.

И Таня была ему безмерно благодарна за заботу и за любовь. Она не ждала от него никакой помощи, но так было хорошо на душе, что есть человек, который о ней думает и заботится. Впервые, за многие годы! Ей вспомнилось, как ее русский муж часто говорил, после того как она родила дочек-близнецов: «Ты, тунеядка, не надейся, что я тебя содержать буду, выходи немедленно на работу. Меня твои проблемы по уходу за детьми не касаются. Решай их, как знаешь, а на меня не рассчитывай!». И она отдала своих доченек в круглосуточные ясли, когда им было всего шесть месяцев и вышла на работу.

А Роланд мечтал: «Давай забудем все плохое, все что нам пришлось пережить и будем мечтать о будущем – о путешествиях, о Париже и Лондоне, о фантастических обедах, которые мы отведаем, о том каким красивым будет наш дом, когда мы его окончательно отремонтируем, о добрых верных друзьях, о хороших книгах. Дай нам говорить о прекрасной музыке и слушать твою игру на фортепияно». И действительно, благодаря ему и она и ее дети снова стали музицировать, они теперь выстраивались в очереди у рояля. «Давай твердо решим, что будем счастливы, отгородимся от темноты, зажжем свет внутри нас и будем поддерживать его горение. Давай любить жизнь, пока она у нас есть!».

Он все чаще уговаривал, чтобы Таня переехала жить к нему, и полагал, что ее девятнадцатилетний сын Никита вполне может начать жить самостоятельно. Профессор предлагал ей продать свой дом и начать все сначала вместе с ним. Он писал раз за разом, что у нее была труднейшая жизнь, но теперь для нее настанут новые прекрасные времена. Правда, к его удивлению, Таня была уверена, что жизнь у нее была очень даже хорошая – наполненная до краев содержанием, смыслом и многими интересными событиями. И она в принципе не желала себе иной жизни, не стремилась свою жизнь радикально изменить. Но Роланд настаивал и раз за разом ставил один и тот же кардинальный вопрос: «Как мы будем жить, ты и я, те последние двадцать-двадцать пять лет, которые возможно нам еще отпущены. Мы, ни ты, ни я, не сможем создать уже что-то новое, поэтому давай использовать те ресурсы, которые у нас есть. Будем использовать их самым мудрым образом и постараемся наполнить волшебным содержанием оставшиеся годы!». Иногда он вдруг останавливался: «Прости, я понимаю, что слишком решительно и возможно беспардонно вторгаюсь в твою жизнь и планирую за тебя будущее! Но я убежден, что нам надо жить вместе!»

Татьяна не поддавалась и стояла на своем: «Не вынуждай меня, не дави на меня, не разбивай мою маленькую семью, не заставляй меня переезжать и продавать мой дом, который я так люблю. Я боюсь, что все закончится, как обычно, ты – как типичный мужчина станешь доминировать и я окажусь в подчиненном, зависимом положении. И все закончится или психическим или физическим террором. Ты прав, мне нелегко одной, на мне лежит вся ответственность и за семью, и за дом, и за работу. Потому и устаю и сердце иногда побаливает. Правда и то, что иногда бывает мне грустно и хотелось бы иметь рядом милого друга „и в беде, и в радости, и в горе“, но довериться мужчине мне уже трудно, слишком много было надежд и разочарований. И самое главное, что я в моем одиночестве твердо знаю, что никогда больше не буду униженной и оскорбленной!».

На что Роланд ей коротко и решительно ответил: «Дорогая Таня! Я прочел твое письмо и считаю, что это самое прекрасное письмо, которое я когда-либо получал, оно написано мужественной и сильной женщиной. Я всегда говорил, что ты – фантастическая женщина и друг! Когда мы увидимся, я подарю тебе букетик твоих любимых ландышей!». Он не собирался отступать и продолжал бороться за ее сердце!

Глава 5

Иногда Таня задавала себе вопрос, был ли профессор также скор на решения и настойчив, когда он ухаживал за своей бывшей женой Ириной. И всегда приходила к выводу, что у них были совсем иные отношения. Роланд без сомнения при встрече был сражен яркой внешностью этой молодой женщины, но чем больше он узнавал Ирину, тем больше он сомневался в правильности своего выбора. А после ее переезда в Швецию, когда начали они жить вместе, он уже понимал, что ошибся, и не спешил связать себя узами брака. Ирина часто плакала и упрекала его, ведь он с самого начала, в состоянии очарованности ее яркой красотой обещал, что у них будет семья. Мужчина все тянул, а Ирина умоляла: «Ну, прошу тебя, Роланд, женись на мне!». И вроде было уже и некрасиво, и непорядочно, и нечестно не выполнить свое обещание. Но и то, что он, любящий детей, категорически отказывался заводить их со своей молодой женой, о многом говорило. Красота Ирины уже не воодушевляла его, оставалась только жалость, и уважение к этой беспомощной капризной женщине через несколько месяцев бесследно испарилось.