Жар-птица - [69]

Глава 26

Мы рассматриваем реальность как один из аспектов теории групп, эволюционной избыточности, гравитационной голограммы, человеческого поведения и бог знает чего еще. Если мы действительно хотим узнать правду, узнать неопровержимые факты, следует заняться расчетами. Реальны лишь они. Все остальное – воображаемое исполнение желаний.

Виктор Кослов, обращение к выпускникам университета Ла Салля (2311 г. н. э.)

Пока мы ждали, делать было почти нечего, и Алекс решил развернуть кампанию по спасению искинов Вильянуэвы. Начав с пресс-конференции, он появился затем в шоу Кайла Риттера – толстяка с седыми волосами и вечной улыбкой на жирном лице. Его непоколебимая уверенность в собственной правоте не знала границ. Он запугивал своих гостей или даже не позволял им вставить ни слова, если только они не давали отпор. Риттеру нравились агрессивные люди. Если ты не наносил ответного удара, можно было считать, что твое время в эфире пропало впустую.

Во вступлении к шоу показывали куски видео: гости ожесточенно спорили с Риттером, швырялись разными предметами и яростно топали ногами. Один выдающийся политик даже пытался ударить его стулом. Громкоголосый Риттер не гнушался оскорблений, но при этом считал себя сторонником пристойного поведения.

Алексу он нравился.

Собственно говоря, за пределами студии они неплохо ладили. Оба интересовались антиквариатом и историей, не реже раза в месяц встречались за обедом и, более того, часто выбирались на одни и те же светские мероприятия.

Алекс оделся в неформальном стиле: синяя спортивная рубашка и серо-стальные брюки. Шоу началось как обычно – Риттер приветствовал гостя, якобы у дверей своего дома, и представил Алекса как «человека, не нуждающегося в представлениях». Затем они сели в кресла по обе стороны от круглого столика, который Алекс добыл для Риттера много лет назад. Столик был частью гарнитура Арии Чан, известной тем, что она предостерегла Майкла Деларозу от начала войны с «немыми».

Алекс рассказал о том, что случилось с нами на Вильянуэве. Риттер неодобрительно качал головой и время от времени изображал удивление, делая вид, будто его предварительно не проинструктировали. Когда Алекс закончил, он поинтересовался, зачем мы туда летали.

– Занимались историческими исследованиями, и все, – ответил Алекс. – Не хотите в следующий раз полететь с нами?

Риттер то ли рассмеялся, то ли фыркнул.

– Сколько их там? – спросил он, имея в виду искинов.

– Неизвестно. Не думаю, что много. Все-таки прошло немало времени.

– И все-таки?

– Ну… тысяч десять или двадцать.

Вероятно, их был миллион, но Алекс прекрасно понимал, как это прозвучит.

– И они превратились в маньяков?

– Некоторые – да.

– И вы хотите их оттуда забрать?

– Некоторых – да.

Риттер снова улыбнулся и покачал головой.

– Зачем?

– Кайл, придется поверить мне на слово, но…

– Вы что, из сочувствующих? Из тех, кто думает, будто эти ящики – живые?

– Вполне возможно, что так оно и есть.

Риттер уставился на него через стол.

– Ладно, – сказал он. – Будь по-вашему. Допустим, это возможно. И вы хотите организовать спасательную экспедицию? Я правильно понял?

– Да.

– С кем вы говорили?

– Кое с кем из правительства.

Риттер широко улыбнулся.

– Можете назвать несколько имен?

– В этом нет смысла.

– И что вам ответили?

– Что если они примут какие-либо меры для эвакуации искинов, над ними станут смеяться. А если кто-то погибнет, это станет для них политическим самоубийством.

– Как насчет отключения энергостанций?

– Они беспокоятся, что их могут обвинить в жестокости.

– Кто? Те, кто готов обниматься с искинами?

Алекс улыбнулся в свою очередь, но промолчал.

– Алекс, – продолжал Риттер, – если отправить туда экспедицию, может случиться так, что кто-то из спасателей погибнет?

– Не исключено, – кивнул Алекс.

– Стоит ли такая операция человеческих жизней? Независимо от того, сколько там искинов?

– Думаю, можно обойтись без жертв, если сделать все как следует.

– Вы не ответили на вопрос.

– Это лишь предположения. Сомневаюсь, что последствия будут именно такими.

– Но дать гарантию вы не можете.

– Нет. Увы, не могу.

Риттер откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Проблема состоит в том, что вы требуете от политиков совершить благородный поступок, не приносящий политической выгоды. Чем бы это ни закончилось, удар примут на себя они. И еще не факт, что это действительно благородный поступок.

– Думаю, так и есть.

– Ладно, Алекс. Предположим, что вы правы и моральные соображения диктуют нам такой образ действий. Многие – вероятно, большинство – с вами не согласятся. И вы хотите, чтобы представители этих людей поступали вопреки их желанию?

– В этом и заключается их руководящая роль.

Так продолжалось довольно долго. Алекс и Риттер не щадили ни администрацию, ни законодательную власть, ни друг друга. Мне даже стало жаль политиков. Они хотели одного – чтобы их оставили в покое, а Алекс, по сути, просил их совершить самоубийство.

В конце разговора Риттер вернулся к своему вопросу:

– Алекс, и все-таки чем вы занимались на Вильянуэве? Разве искины не отбили у людей охоту летать туда?

– Тем же, чем и обычно, – с невинным видом ответил Алекс. – Я не ожидал, что мы столкнемся с искинами.