Жар-птица - [41]

Ответ звучал не очень обнадеживающе. Я услышала чье-то «нет», а затем – гудение и писк электроники. Наконец на линии вновь появилась Мэнди.

– Извини, что заставила ждать, Чейз, – сказала она. – Похоже, у нас есть все данные за последние три года. Как я понимаю, тебя это не устроит?

Я попыталась выяснить судьбу искина с «Волнолома». Никто не мог сказать наверняка, был ли он уничтожен вместе с яхтой. Переработкой на Скайдеке в те годы занималась одна из двух компаний, с тех пор переставших существовать. Вышедший на пенсию сотрудник одной из них, под названием «ПроКон», сказал, что даже если искин уцелел, узнать о его судьбе нельзя.

Совершенно не понимая, что делать дальше, я оставила записку Алексу, которого не было на месте, и вернулась к повседневным делам. Надо было, например, ответить человеку, предложившему круглую сумму за «Часовой механизм» Кормана Эдди, если мы сможем его отыскать. «Тот, что пропал в поезде, – сказал потенциальный покупатель. – Очень хотелось бы подарить его жене на годовщину свадьбы». Меня так и подмывало рассказать ему об умозаключениях Алекса, но все же я решила промолчать.

– Если нам удастся напасть на след скульптуры, господин Спиглер, мы вам сообщим, – сказала я. – Но не питайте особых надежд.

Вернувшись, Алекс заглянул ко мне в кабинет, поздоровался и сказал, что, возможно, у нас появился еще один источник информации.

– Дэвид Лайл, – сказал он. – Почетный профессор университета Маргалы, историк. Друг Винтера.

– Хорошо, – кивнула я. – Ты узнал о нем из дневников Винтера?

– Нет. Просто я стал выяснять, кто еще из ученых разделял интерес Робина к неопознанным кораблям.

– Ты с ним связался?

– Он был занят. Ухаживал за садом.

– Что?

– Похоже, сад для него – главное в жизни, – устало вздохнул Алекс. – Пока он размышляет, что стоит мне выкладывать, а что нет.

– Думаешь, он что-то знает?

– Судя по его реакции на вопрос о смерти Винтера, сомнений быть не может.

– И что он сказал?

– Сказал, что сажает джульпаны.

После этого Алекс сел в кресло и проворчал что-то насчет людей с завышенным самомнением.

– Что о нем известно? – спросила я.

– Он автор нескольких статей. В одной из них упоминается о появлении неопознанного корабля тысячу лет назад, у Аквариума. Диспетчеры станции будто бы услышали по радио слова, произнесенные на неизвестном языке. Голос был явно человеческим, но с этим языком они никогда не сталкивались.

Разумеется, за последнюю тысячу лет никто не сталкивался ни с одним неизвестным языком. Таких давно уже не существовало.

– Видимо, тот самый корабль, который появился у Аквариума, если верить дневнику Винтера, – сказала я.

– Совершенно верно. И Лайл, и Винтер несколько лет работали в университете Окснэма, в пятидесятых годах прошлого века. Там они и подружились. Если между Вильянуэвой и загадочными кораблями есть связь, вполне вероятно, что Винтер указал на нее Лайлу.

– Где он живет?

– В Шен-Чи. Около ста километров от Виргинии.

– Такое впечатление, будто все крутится вокруг этого острова.

– Похоже на то.

– Он тебе перезвонит?

– Сказал, что да.

– Хочешь, чтобы я была при разговоре?

– Да.

– Зачем?

– Может быть, он не захочет говорить при посторонних. Лучше иметь рядом того, кого можно попросить уйти.

В конце концов нам пришлось позвонить Лайлу.

– Извините, – сказал он. – Забыл. Был занят.

Дэвид Лайл сгибался под грузом прожитых лет – подозреваю, что ему было под двести. Лицо его покрывали глубокие морщины, седая борода торчала во все стороны, а голос звучал, пожалуй, слишком громко. Осторожно опустившись в большое кресло, он посмотрел затуманенным взглядом на Алекса, потом по сторонам и, наконец, на меня.

– Кто эта женщина? – спросил он.

– Чейз, это профессор Лайл, – сказал Алекс. – Профессор, это Чейз Колпат, мой компаньон.

Лайл задумчиво разглядывал меня – вероятно, раздумывал над тем, хочет ли он говорить в моем присутствии. Похоже, он решил, что угрозы я не представляю.

– Вы прекрасно выглядите, дорогая, – сказал он, после чего обратился к Алексу, не сводя с меня взгляда: – Если бы я знал про госпожу Колпат, то предпочел бы увидеться с вами лично.

– Спасибо, профессор, – ответила я. – Вы очень любезны.

Он попытался улыбнуться, но тут же судорожно закашлялся, словно что-то проглотил.

– С вами все в порядке? – спросил Алекс.

Как ни странно, но в таких случаях обычно задают именно этот вопрос. Постепенно Лайл отдышался, выставил перед собой ладонь и кивнул.

– Простите, – сказал он. – У меня аллергия, которая проявляется как раз в это время года. – Он глубоко вздохнул и откашлялся. – Так о чем мы с вами говорили, Джозеф?

– Алекс, профессор. Меня зовут Алекс.

– Ах да, извините. – Он коснулся пальцами виска. – Годы уже не те. Итак, чем я могу помочь?

– Мы говорили о вашем старом друге Уильяме Винтере.

– Да, Билл… Трудно поверить, как давно это было…

– Вам его не хватает?

– Еще как. Господи, таких людей больше нет. Слишком рано он умер.

– Не знаете, что с ним случилось?

– Я видел только официальные сообщения. Отправился в экспедицию, бог знает куда, и не вернулся. Он полетел вместе с Кристофером Робином.

– Они искали что-то, связанное с появлениями неопознанных кораблей возле космических станций?