Жанна Ланвен - [24]

Очевидно, Жанна пыталась сделать так, чтобы судьба ее ребенка ни в коем случае не напоминала собственное прошлое. Наконец, она сама наслаждалась заботой, нежностью и беззаботностью, которых была лишена в детстве. Молодая мама полностью погрузилась в рай ранних детских лет, когда ничто так не ценится, как мечта. Маргерит покупали любую игрушку, какую она хотела. Когда Жанна стала одевать дочь в стиле принцессы из волшебной сказки, создавая своими руками платья из самых дорогих тканей и мехов, которые только были в ателье, стало ясно: она воплощала свои мечты. Дочь должна была стать образцом элегантности, чем она сама стать не смогла. Эта страсть настолько подчинила ее себе, что дочь даже иногда протестовала: например, когда ей было шесть лет, она наотрез отказалась выйти на улицу в казакине, отделанном обезьяньей кожей, посчитав этот наряд слишком вычурным.

И все же Жанне чаще всего удавалось скрывать собственные стремления, которые она хотела реализовать через дочь, мягко навязывая той свою волю. Самый яркий пример – занятия фортепьяно, ставшие впоследствии для Маргерит страстью всей жизни. В конце XIX века фортепьяно стояло в гостиной каждой процветающей буржуазной семьи и чаще всего было отдано дамам в безраздельное пользование. Уроки музыки считались достойным занятием для благовоспитанных девиц, ожидавших замужества. Чтобы Маргерит не сопротивлялась против новой задумки матери, Жанна наняла особенного учителя – Люси Каффаре, гениального чудо-ребенка. Она родилась в 1893 году, а первую премию за фортепьянное искусство на конкурсе в Консерватории получила в июле 1905-го – тогда ей еще не исполнилось и двенадцати лет. Это принесло ей большую известность и хвалебную статью с портретом в журнале L’Illustration. Там говорилось о необыкновенной студентке, «продемонстрировавшей удивительное чувство ритма. Эти маленькие ручки уже владеют изощренной техникой, а юный ум проник в тайны музыкального искусства, преодолев все испытания ученичества»[86]. Люси была не намного старше Маргерит и могла стать ее подругой и наперсницей. Зато в роли преподавателя музыки она представляла некий авторитет и была посланницей мира взрослых, что давало ей возможность учить и направлять девочку, постепенно создавая из нее то, о чем мечтала Жанна.

Вмешательство Жанны в отношения дочери с друзьями и наставниками не было слишком грубым, она просто вырабатывала некую стратегию поведения девочки, прокладывала путь, по которому дочь могла легко двигаться к успеху. Но довольно скоро собственные амбиции и честолюбивые планы хозяйки шляпного ателье вышли на первый план.

Друзья Ририт, маленькие Клемансо

И в Париже, и в Везине Маргерит часто играла с парой мальчиков чуть старше себя – кузенами Жоржем Гатино и Рене Жакмаром, внуками Жоржа Клемансо[87]. Первый написал мемуары, очень подробные и даже несколько откровенные, «Лапы Тигра с когтями судьбы». Одно название говорит о том, что книга – сплошное бахвальство, хотя и там можно найти несколько интересных и ценных для биографа деталей. С первых же страниц мы узнаем, что автор был сильнейшим образом привязан к Ририт, но его чувства ни в какое сравнение не шли с чувствами брата Рене, тот был в нее влюблен и любил всю жизнь.

Всем троим, Ририт, Рене и Жоржу, еще не исполнилось и десяти лет[88]. Они воспитывались в благополучных домах, окруженные вежливыми улыбками бонн, те заботливо исполняли все их желания и следили, чтобы все их нужды удовлетворялись.

Наступило время, когда дети начали открывать для себя мир чувств. Во время прогулок в саду на Елисейских Полях, где троица регулярно встречалась, они могли играть воображаемые роли. Жорж выбирал общение с публикой, Рене – кусочек природы, травы, деревья и небо, которые стали хранителями его пламенного чувства, а Маргерит – глоток воздуха, оживлявший румянец на ее бледном личике, окаймленном белокурыми кудрями.

Казалось, эта красивая, грациозная, очаровательная девочка светилась. Обычные прогулки под цветущими каштанами или уроки верховой езды были отличным поводом показать миру новые изысканные наряды, которые она носила или, вернее, демонстрировала. Мать надолго не оставляла ее одну. Вместо того чтобы любоваться беззаботным детством дочери, работая тем временем в тишине и спокойствии на улице Буасси д’Англа, она всегда была рядом с нею, наблюдая за эффектом, какой производили ее шедевры швейного искусства.

Например, о таком случае рассказывает Жорж Гатино: «Мои тетя и мать гуляли вместе с нами, а потом, поговорив немного с мадам Ланвен, собрались оставить нас на попечение немецкой гувернантки Рене, но мама Ририт попросила, чтобы они позволили нам с кузеном пойти с ними в соседнюю кондитерскую. Наши матери согласно кивнули, и мадам Ланвен повела нас в кафе “Коломбина” на улице Камбон, где в то время собиралось много народу. Все дамы сразу обернулись в сторону Ририт, тихо переговариваясь, и буквально замерли, когда она сняла пальто и предстала перед восхищенными взглядами посетителей кафе в очаровательном платьице пастельно-розового цвета с пышными рукавами, которое и сейчас стоит у меня перед глазами»