Жанна д’Арк - [63]

10 июля Труа открыл ворота. Предварительно было подписано соглашение: горожане получали прощение, дофин гарантировал им безопасность, англо-бургундский гарнизон мог беспрепятственно покинуть Труа со всем принадлежащим солдатам имуществом. Но, когда солдаты гарнизона уходили из города, выяснилось, что они намерены увести с собой нескольких пленных французов: это и было их имущество. По просьбе Жанны дофин выкупил пленников.

Освобождение Труа решило исход всей кампании. Примеру этого города последовал Шалон, который впустил французское войско на тех же условиях, что и Труа. Жанна была теперь совсем неподалеку от родных мест, и несколько крестьян Домреми пришли в Шалон посмотреть на знаменитую землячку. Одному из них, Жану Моро, своему крестному, она подарила красное платье. Другому, Жерару д'Эпиналю, сказала, что не боится ничего, кроме предательства (D, I, 255, 279).

16 июля армия вступила в Реймс. При ее подходе англо-бургундский гарнизон ушел из города, не приняв боя. Успех похода превзошел самые смелые ожидания: менее чем за три недели армия прошла почти триста километров и достигла конечного пункта, не сделав ни одного выстрела, не оставив на своем пути ни одной сожженной деревни, ни одного разграбленного города. Предприятие, которое поначалу представлялось столь трудным и опасным, превратилось в триумфальный марш. Современники {171} приписывали этот успех исключительно Жанне: в их глазах она оттеснила всех остальных военачальников. Панкраццо Джустиниани сообщал в конце июля из Брюгге в Венецию: «Все это произошло благодаря Деве, которая, говорят, взяла в свои руки командование, распоряжение и управление всем» (89, III, 178).

Реймсский поход представляется нам не обычной военной кампанией, но своего рода общественным движением, участники которого преследовали высокие патриотические цели. Именно это в конечном счете и определило его успех.

В Реймсе Жанна встретилась с родителями. В счетах городского казначейства сохранились записи о том, что отец и мать Девы были гостями магистрата; они остановились в гостинице «Полосатый осел».

В воскресенье 17 июля Карл был коронован в Реймсском соборе. И хотя церемония была организована поспешно, без обычной пышности и торжественности, ее совершили по всем правилам, с соблюдением всех процедур, придававших ей сакральный характер. Когда она закончилась, Франция имела своего единственного законного короля — Карла VII. Государственная самостоятельность и независимость Франции были провозглашены.

Многозначительная деталь: на коронации присутствовало посольство Филиппа Бургундского.

Жанна стояла в соборе, держа в руке знамя. Потом на суде у нее спросят: «Почему ваше знамя внесли в собор во время коронации в предпочтение перед знаменами других капитанов?» И она ответит: «Оно было в труде и по праву должно было находиться в почести» (Т, I, 178–179).

Жанна и ее единомышленники считали, что целью следующего этапа летней кампании 1429 г. должно стать освобождение Парижа. В Реймсе не задержались. Уже 21 июля армия вышла оттуда во главе с королем и Девой.

Коронация достигла своей политической цели, и города, расположенные между Реймсом и Парижем, с энтузиазмом встречали французское войско. Триумфальный марш продолжался. Уже 23 июля был освобожден Суас-сон, 29 июля — Шато-Тьерри, 2 августа — Провен. Велись {172} переговоры о подчинении Компьеня. Прибыла депутация с ключами от Дана, «… и в эти же дни [французы] вошли в город Бове, епископ которого, Пьер Кошон, — по словам одной из хроник, — был очень предан англичанам, хотя и родился в Реймсе. Однако горожане отдались под полную власть королю, как только завидели его герольдов с гербами» (цит. по: 93, 153). Епископ бежал. Так впервые пересеклись судьбы Жанны и Пьера Ко-шона, хотя они еще друг друга не видели…

В середине августа после освобождения Компьеня и Санлиса в руках французов была большая территория к востоку от Парижа, в междуречье Сены, Марны и Уазы. Освобождение столицы казалось делом нескольких дней. Бедфорд вышел из Парижа с большим отрядом, намереваясь дать генеральное сражение. Он обнаружил французов близ Санлиса, но в бой вступить не решился.

Однако, вместо того чтобы идти к Парижу, французское войско вдруг начало совершать сложные маневры и контрманевры. Оно повернуло на юг, попыталось перейти Сену в Монторо, но так как этот город вновь был занят англичанами, то французы вернулись на север. И только 26 августа Жанна и герцог Алансонский, оставив короля в Санлисе, расположились с частью армии в Сен-Дени, в непосредственной близости от Парижа.

Но как раз в этот момент франко-бургундские переговоры, которые велись уже в течение месяца, завершились в Компьене подписанием перемирия. Это было странное соглашение: оно не только лишало французов многих преимуществ, которые они получили в результате военных успехов, но и значительно укрепляло позиции Бургундии. По перемирию, заключенному на четыре месяца, за бургундцами признавалось право оборонять Париж от французов. Чтобы понять реальное значение этого условия, нужно иметь в виду, что гарнизон Парижа состоял главным образом из бургундцев и командовал им бургундский офицер. В то же время действие перемирия было распространено на Пикардию, крупные города которой — такие как Амьен и Сен-Кантен — выражали ясное намерение отдаться под власть Карла VII. Французский король не отказал своему бургундскому кузену решительно ни в чем (25,