Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 1 - [3]

Шрифт
Интервал

Но, увы, традиции жестоки и жёстки. Воевать прелату не полагалось, четверо старших братьев на здоровье не жаловались, а когда к смертному одру старого герцога слетелись в полном составе все искатели наследства, молодой Луи де Бар окончательно уяснил, что стать первым в этой толпе можно только с помощью наёмных убийц или яда. Поэтому, оставив в стороне честолюбивые устремления, епископ пораскинул мозгами и нашёл единственно приемлемый путь на широкие просторы династической мечты и реальной власти. Путь хоть и хлопотный и чрезвычайно извилистый, зато безгрешный и надёжный. Путь откровенной купли-продажи, которую для людей родовитых и высокопоставленных давно уже заботливо окрестили политикой.

Благо и в государстве дела складывались так, что без дипломатии на плаву никак не удержишься.

Безумие, поразившее короля Шарля, привело к тому, что в борьбе за власть сцепились между собой его брат – Луи Орлеанский и дядя – герцог Филипп Бургундский. А это в свою очередь раскололо светское общество точно так же, как ещё раньше противоборство двух пап – Авиньонского и Римского – раскололо духовенство. И тому, кто научился маневрировать в бурном море церковной политики, море светских страстей было уже не страшно.

Единственное «но» – во всей этой неразберихе требовался крепкий покровитель, на плечах которого, как на фундаменте, можно было выстраивать для себя прочную лестницу к сияющей мечте о власти, могуществе и тайном влиянии на сильных мира сего.

И епископ начал перебирать.

Изо всех кандидатов, придирчиво им рассмотренных, самым идеально подходящим оказался Луи Второй Анжуйский, герцог Анжу.

Выгода тут виделась со всех сторон сразу. Во внутренней междоусобице герцог держал нейтралитет, был чрезвычайно родовит, ещё молод и имел обширные родственные и политические связи. Но как бы ни была ценна родовитость и абсолютная власть в огромном герцогстве, всё же самыми весомыми для епископа показались неутоленные амбиции герцога в Италии, где ещё его батюшка затеял войну за Неаполитанский и Сицилийский троны. Это последнее обстоятельство было как нельзя более на руку, ведь, не имей Луи Анжуйский никаких проблем, к нему, пожалуй, и не подступишься. А так…

Так можно было и помощь предложить.


Всем известно, что номинальные королевские титулы закрепляются и подтверждаются либо военным путем, либо браком.

Молодой герцог Анжуйский сражения, конечно, любил и продолжал дело отца от души и от сердца. Но, будь его воля, предпочёл бы волновать себе кровь на бесчисленных турнирах, где очень весело, празднично, все на виду, не слишком разорительно и не так кроваво. Епископу ничего не стоило при первом удобном случае намекнуть герцогу, что успешное решение семейных притязаний легко и просто можно объединить с праздником – то есть с женитьбой на какой-нибудь девице, к приданому которой будут прилагаться титулы королевы Сицилии и Неаполя. А такая в Европе была одна – Виоланта Арагонская, дочь короля Хуана и Иоланды Французской, урожденной де Бар. Иначе говоря, родная племянница епископа.

Блеск в глазах герцога Анжуйского яснее ясного дал понять, что наживку он оценил. Но королевская кровь, затекшая в его жилы пару поколений назад, требовала хотя бы видимости раздумий, и прямого ответа герцог не дал.

Впрочем, и думал его светлость совсем недолго.

Письмо, в котором недвусмысленно звучало требование начинать сватовство, епископ Лангрский получил от него так скоро, что в другое время счел бы подобную спешку даже неприличной. Но сейчас, радостно потирая руки, он и сам незамедлительно надиктовал пышное многословное послание Арагонскому королю и отправил с личным гонцом с единственным требованием – нигде не задерживаться. Письмо, перенасыщенное лестью в адрес всех заинтересованных сторон, с уведомлением о скором приезде самого епископа и о его страстном желании повидать «драгоценную племянницу» для того, чтобы предложить ей будущее, достойное особы королевских кровей.

При этом епископ даже не предполагал, насколько своевременным окажется его приезд в Сарагоссу. И, уж конечно, он не мог знать, что где-то в высших сферах, недоступных ничьему пониманию, кто-то уже вложил сватовство герцога к Виоланте Арагонской, как крупицу мозаики, в давно составляемый узор из сложного переплетения судеб и событий, и сватовство это легло там прочно и основательно, как и положено событиям, которым суждено дать Истории новый толчок, поворот или новую легенду.


3


Провожатый наконец остановился перед портьерой с мавританскими узорами и, почтительно приподняв её, пропустил гостя внутрь.

«Господи, помоги мне! – мысленно вздохнул епископ. – Девица, конечно, перезрела – двадцать лет, а всё не замужем. Но от таких-то как раз беды и жди. Начнёт сейчас выяснять, каков собой, набожен ли, добродетелен… А потом ещё, не приведи Господи, соберётся „подумать“! Вот уж что будет совсем некстати. Время не терпит, бог его знает, что теперь в Европе начнется? Надо как можно скорее решить вопрос с этим браком, да возвращаться домой, радовать герцога. Пусть отправляется в очередной итальянский поход с легкой душой, тем вернее он склонит там свой слух к разговорам о созыве Пизанского собора. Собор изберет нового папу, а новый папа… Дай, Господи, чтобы им оказался тот, кто нам нужен… Короче, если герцог Висконти сможет заручиться поддержкой его светлости, я с лёгкой душой тоже смогу начать выстраивать новую ступень своей лестницы. Но, но…»


Еще от автора Марина Владимировна Алиева
Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 3

Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д'Арк и почему они сначала признали её уникальность, а потом позволили ей погибнуть? И во-вторых, что за личность была сама Жанна? Достоверных сведений о ней почти нет, зато существует множество версий, порой противоречивых, которые вряд ли появились на пустом месте. Что получится, если объединить их все? КТО получится? И, может быть, этих «кто» будет двое…


Три приоткрытые двери

По словам Герцена, «История – дверь в прошлое».Три рассказа, представленные в книге, – попытка заглянуть в эту дверь. Частные истории, одна из которых основана на фактах, хорошо известных по оставшимся документам; другая – фантазия о встрече, которой не было, но которая могла бы произойти; третья – личная память о времени, в которое дверь так не хочется закрывать.


Собственник

Загадочная смерть дяди сделала среднего писателя Александра Широкова наследником ценной коллекции антиквариата. Страх быть ограбленным толкает его на сделку, которая обещает стопроцентную защиту коллекции способом совершенно невероятным. В качестве платы за услугу от него просят всего лишь дневник умершего дяди. Однако, поиски дневника, а затем и его чтение, заставляют Широкова пожалеть о заключенной сделке…


Жанна д’Арк из рода Валуа. Книга 2

Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д'Арк и почему они сначала признали её уникальность, а потом позволили ей погибнуть? И во-вторых, что за личность была сама Жанна? Достоверных сведений о ней почти нет, зато существует множество версий, порой противоречивых, которые вряд ли появились на пустом месте. Что получится, если объединить их все? КТО получится? И, может быть, этих «кто» будет двое…


Рекомендуем почитать
За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.