Жан Баруа - [39]

Я никому не оставил своего адреса и живу один, как барсук в норе. Вот уже несколько недель, как я не видел никого, не слышал ни одного голоса, который напомнил бы мне о прошлом!

Я впитываю в себя все окружающее... Чудесная весна проникает в мою комнату, заливает меня солнцем, окутывает свежими запахами, красотой! Я еще никогда не ощущал ничего подобного...

Не пиши мне, дорогой друг, позволь мне насладиться одиночеством до осени. Но не сомневайся в моей дружбе и преданности.

Жан Баруа".

II. Друзья Баруа обсуждают вопрос о создании журнала "Сеятель"

Ноябрь.

Узкая входная дверь старого дома на улице Жакоб.

- Здесь живет господин Баруа?

- Пятый этаж. Увидите дощечку.

Ветхая, плохо освещенная лестница.

На площадке пятого этажа три одинаковых двери; перед каждой коврик.

Зоркие глаза Арбару бегают в темноте по притолокам, наконец он находит дощечку и читает:

Жан Баруа,

доктор медицины, магистр наук,

преподаватель коллежа Венцеслава,

Бульвар Мальзерб, 80.

(Последние две строчки зачеркнуты карандашом.)

Арбару звонит.

Баруа. Ты первый, входи!..

Жану Баруа тридцать лет.

Здоровая полнота молодости. За последние несколько месяцев лицо его преобразилось: раньше озабоченное выражение не покидало его ни на минуту, теперь оно сияет, как небо после дождя. Оно дышит энергией и радостью: он свободен, уверен в своих силах, страстно верит в будущее.

Светлая и холодная комната. На стенах - еловые полки с книгами. Резкий свет газового рожка в стеклянном шаре. Соломенные кресла.

На камине слепок со скульптуры Микеланджело: скованный пленник15 силится вырвать из глыбы наболевшее тело, непокорные плечи.

В глубине - низкая дверь, ведущая в маленькую комнату, где висит одежда.

Арбару. Я у тебя еще ни разу не был. Баруа. Шесть месяцев я прожил, как медведь в берлоге...

Арбару оглядывает стулья, расставленные полукругом, и губы его кривятся в улыбке.

У него тщедушное туловище карлика.

Никто не мог бы определить его возраст по безобразному, но дьявольски умному лицу. Узкие скулы, широкий лоб, нижняя челюсть, поросшая рыжеватой козлиной бородкой, вытянута клином. Острые уши фавна. Глаза и рот напоминают щели, прорезанные одним движением шпателя в куске мягкого воска. Взгляд пронизывающий, пристальный, холодный.

Арбару - библиотекарь Арсенала. Человек необыкновенной работоспособности. Сначала занимался средневековым правом. Затем посвятил себя изучению истории французской революции.

Арбару. Я хотел поговорить с тобой наедине... Не думаешь ли ты, что нам следовало бы заранее определить вопросы, которые мы будем обсуждать сегодня вечером вместе с остальными?

Жан (подумав). Нет, зачем же.

Арбару (мускулы его лица сокращаются и расправляются как пружина). Вот как! А все-таки...

Баруа. Сегодняшнее собрание - одно из тех, которые носят лишь подготовительный характер. Дело не в том, к каким практическим результатам оно приведет.

Арбару. А в чем же?

Баруа. По-моему, дело в том, чтобы уже сегодня сердца различных людей, которые придут сюда, слились в едином порыве... Главное, я бы сказал, в том, чтобы мы почувствовали, как всех нас охватывает общее стремление, рожденное уже одним тем фактом, что мы собрались вместе.

Арбару. Это от нас не зависит.

Баруа (с живостью). Ты прав, но у нас куда больше шансов создать такую атмосферу, если наши отношения установятся сами собой, если мы будем следовать своим побуждениям, а не придерживаться заранее намеченной программы. (Доверительно улыбаясь.) Оставим все как есть...

Баруа говорит не спеша, округлыми фразами, как человек, привыкший выступать перед аудиторией. Он не повышает голоса, но его уверенный тон приковывает внимание.

Арбару (пожимая плечами). Восторженная болтовня... Каждый будет излагать свои мысли... Каждый будет по очереди читать лекцию другим... Пока мы не спохватимся, что уже два часа ночи! Пропащий вечер...

Жест Баруа, означающий: "А если бы и так?.. " Затем, не отвечая, он закуривает папиросу, зажигая спичку быстрым, привычным движением. Твердым и в то же время задумчивым взглядом следит за первым клубом дыма, который медленно рассеивается в прозрачном воздухе комнаты.

Так ты теперь куришь? Баруа. Да.

Молчание.

Арбару. Ладно, ладно... И все же я предпочел бы наметить план, распределить задачи. Думается, основывая журнал, надо действовать более...

Звонок.

Баруа (поднимаясь). Ты хочешь сказать... более методично?

Идет к двери.

Оставшись один, Арбару что-то бормочет, гримасничая.

Хриплый голос (в коридоре). Дружище... Поразительно! Наткнулся у Ламенне...16 Лучшего не найдете!..

Сквозь открытую дверь видна спина Крестэя д'Аллиз; он говорит быстро и жестикулирует. Перед тем как войти, поворачивается на каблуках и щурится от яркого света.

Франсуа Крестэй д'Аллиз - двадцать восемь лет.

Стройная фигура; на высокой шее гордо посажена маленькая голова с круглым затылком. Короткое, сужающееся к подбородку лицо с резкими чертами. Широкий, изрезанный морщинами лоб; горячий и добрый взгляд; вздернутый нос; длинные темно-каштановые усы, прикрывающие презрительно сжатый рот; нервная скептическая усмешка.

Говорит громко, держится с непринужденным изяществом кавалерийского офицера; жесты широкие, экспансивные.