Жан Баруа - [35]

20 августа

Дорогой друг!

За последние несколько дней в моей жизни произошли большие изменения. Я отказался от преподавания в коллеже Венцеслава и сейчас куда более свободен во всех отношениях, чем мог рассчитывать. Я могу располагать своим временем в течение всей зимы и пробыть в Лондоне сколько потребуется. Так что, если еще не поздно, я с большой охотой возьмусь за выполнение того важного дела, которое ты намеревался мне поручить в связи с предстоящим конгрессом.

Я не останусь в Бюи до конца каникул, как предполагал раньше. Вечером я возвращаюсь в Париж. Можешь ли ты уделить мне утро на этой неделе?

Искренне твой Ж. Баруа".

IV. На Лондонском конгрессе "Причины общего ослабления веры"

Лондон.

Номер в отеле.

Вечер. Из плафона льется резкий свет электрической лампы. Задернутые занавеси приглушают уличный шум.

Брэй-Зежер лежит на кровати. Приподнявшись на локте, он внимательно смотрит на женщину лет пятидесяти, сидящую за маленьким столиком: она читает вслух стенографический отчет дневного заседания конгресса.

Жан ходит взад и вперед, скрестив руки на груди, - он во власти возбуждения.

Стенографистка (читает). "... как писал некий швейцарец, романтик Винэ:13 "От восстания к восстанию общество совершенствуется, цивилизация укрепляется, справедливость торжествует... Свобода печати, свобода промышленности, свобода торговли, свобода образования - все эти свободы, словно живительные летние дожди, были принесены на крыльях бури".

Жан (прерывает). ...Здесь раздались аплодисменты, особенно со скамей шведов, датчан, русских. Потом слово взял председатель и подвел итог прениям...

Зежер, хмуря брови, одобрительно кивает головой при каждой фразе.

Жан. ...Он сообщил, что внезапный приступ печени приковал тебя к постели; потом зачитал записку, где ты предлагаешь, чтобы я выступил завтра вместо тебя; это предложение было принято единогласно.

Зежер. Вольдсмут сообщил тебе точные цифры?

Жан. Да. А я предупредил Бэкерстона, что не буду присутствовать на заседании комиссии по реформам.

Зежер кивает головой.

Брэй-Зежер - человек лет тридцати.

Родился в Нанси, его отец и мать - уроженцы Лотарингии. Но лицом он немного напоминает японца; болезнь печени подчеркивает это сходство: желтая кожа, широкие скулы, вскинутые вверх брови, редкие свисающие усы, острый подбородок.

Надбровия сильно выдаются вперед; в глубине глазных впадин лихорадочно блестят черные, всегда расширенные зрачки; горячий, жесткий и острый взгляд контрастирует с мягкостью черт.

Голос монотонный, глухой, сначала кажется приятным, но в нем звучит необыкновенная черствость.

Зежер. Госпожа Давид, разыщите мой доклад, который вы на днях стенографировали... Зеленая папка: "Проблема религии во Франции". Благодарю вас.

Жан. Ты предпочитаешь, чтобы я диктовал при тебе, как утром?

Зежер. Да, так лучше.

Жан. Я подготовил вторую и третью части, но изменил твой план. Я тебе объясню...

Брэй-Зежер вытягивается с гримасой боли.

Жан. Тебе больно? Зежер. Временами.

Несколько секунд молчания.

Жан (доставая из кармана бумаги). Мы остановились на второй части: "Причины всеобщего потрясения основ религии". Вы нашли, госпожа Давид? (Зежеру.) Первая причина: широкое распространение, которое получило за последние пятьдесят лет изучение естественных наук. По мере того как человек побеждает невежество, на котором искони зиждилась его вера в бога, область божественного неумолимо сокращается.

Зежер. Ты мог бы вкратце напомнить...

Жан. Пишите, госпожа Давид.

Зежер. ...о некоторых научных данных, которые уже сейчас позволяют доказать, что их бог бессилен повлиять на неизбежную смену явлений, что, следовательно, чудеса невозможны, молитвы бесплодны и так далее...

Жан. Хорошо. Вторая причина: "Исторические труды".

Зежер. Изложи мне это в нескольких словах...

Жан. Нет, это очень важный раздел. Я хочу напомнить об огромном шаге вперед, сделанном человечеством в тот день, когда появилась возможность проследить с историческими документами в руках зарождение религиозных мифов и показать, что они возникли из человеческих представлений, связанных с каким-нибудь самым обычным фактом, облеченным народной фантазией в чудесную форму.

После этого я хочу поставить следующий вопрос: "Как же можно продолжать веровать, изучив многовековую историю различных религий и обнаружив в ней удивительное легковерие, от неумолимой власти которого наконец-то освободился несчастный человеческий разум?"

Зежер. Хорошо.

Жан. Затем я перейду к новому положению: плоды прогресса науки доступны лишь образованным людям, и этого недостаточно, чтобы поколебать веру в бога, которая так укрепилась в сердцах французов. Потом я подхожу...

Стучат в дверь.

к экономическим и социальным факторам... (Идет к двери.) Кто там?

Голос. Из "Таймса"... Получить сведения о болезни господина Брэй-Зежера... И о завтрашней речи.

Жан. Обратитесь в комнату номер двадцать девять, к помощнику секретаря господину Вольдсмуту. (Возвращается к кровати.) На чем я остановился? Ах, да, третья причина: "Экономические и социальные факторы". Небывало быстрое развитие промышленности привлекло из деревень тысячи молодых рабочих, которые, таким образом, решительно разрушают традиционные семейные связи...