Жало - [5]

- И воздуху не хватает, - встревоженно поддержала ее щекастая.

Я посмотрел на возвышавшийся над нами край площади, над пляской пыли в эпицентре Жала. Пляска постепенно успокаивалась, лишь в одной точке неподвижным смерчиком дрожал пылевой столбик.

Зато над краем - размазанным в сюрреалистичное месиво краем Жала - тянулись бледные белесые полоски.

Ну вот нахрена, нахрена я догадался, что они означают?

- В твоих статьях ничего про это не написано? - спросила щекастая.

- Ну... ты же понимаешь. Жало - такая штука. Его не так часто получается обследовать до взрыва. А чем дольше оно существует - тем сильнее взрывается.

Я видел видеосъемку взрыва в Сент-Луисе. Взрыв был, знаете, как в киношке. Огромное огненное облако, и прямо на глазах им накрывает два квартала. А потом оно чернеет и поднимается таким грибом, как при ядерном взрыве.

Щекастая из-под руки смерила расстояние до ближайших домов.

- Как далеко оно тянется?

- Метров от пятидесяти до полукилометра, - сообщил я. - Как повезет. Вроде бы крупные живут дольше, но самое мощное было шестьдесят в поперечнике. Никто точно не знает.

- Ох, божечки, - та прижала руки к щекам. - Ну за что? Ну почему опять мне?!

МашаКатя осторожно поднялась. Шатаясь, двинулась в нашу сторону.

- Уй-ё! Стой!

Мой окрик запоздал - она уже преодолела несколько метров, разделявшие нас.

- Что... ой, - она виновато посмотрела на с таким трудом отвоеванный и утерянный отрезок пути. - Ну... ладно.

Села на брусчатку рядом с нами. Уставилась в запрокинутый город и темнеющее небо. Над крышей вальяжно помахивал лопастями вертолетик.

- Help!

Мы все подскочили.

- Please! Help! - голос, высокий, тонкий и жалобный, доносился от автобуса. Вернее - того, что от него осталось.

Мы посмотрели друг на друга.

Щекастая матюгнулась.

Длинная смотрела на автобус.

- Он... ближе к этой штуке, чем мы.

- Молодец, Кэп! - зло ответила щекастая. - И что дальше?

- Anybody! Please!

Тридцать метров.

Тридцать лишних метров по засыпанной осколками, грязной брусчатке.

Тридцать гребаных метров, каждое движение через которые встречает гребаный рывок обратно. Которые запрокидываются на тебя тем сильней, чем меньше тебе осталось до края.

Я вздохнул.

- Ну фигле.

Щекастая догнала меня.

- Ну и куда собрался?

Я посмотрел на нее. Стараясь идти по дуге - не отдаляясь от эпицентра и не приближаясь к нему.

- Ну... надо же что-то делать. А ты чего?

Щекастая фыркнула.

- Первую помощь умеешь?

- Нет, - честно ответил я.

- А я умею. Мальца. Ладно... поможешь, если что.

Слушайте, вот нахрена я сюда полез?

Запах. Знаете, там воняло сразу бензином, дерьмом и кровью.

И на мостовую подтекало.

Автобус поплющило. Правда. Его так, у крыши, боком и спереди, вмяло внутрь. Стекла вылетели.

Щекастая сплюнула.

- Help! - голос дрожал. Сейчас он сделался ниже, наверно, хреново Жало искажало звук. И слабее.

Я посмотрел на автобус.

- А как мы?..

Девчонка неторопливо подошла к полуоткрытому люку. Покрутилась, примериваясь - чтобы движение шло не против тяги Жала. Подозвала меня жестом.

- Давай. Поможешь. Тут сила нужна.

Мы налегли на железяку.

Ух!

Люк перекосило. Заскрипело железо. Тут бы ломиком или монтажкой... Я зарычал и рванул еще раз. В ушах зашумело, я велел себе не обращать внимания.

Со страшным скрежетом крышка подалась.

- Пошли, - щекастая неуклюже извернулась, протискиваясь внутрь.

- Ой. Господи...

- Что такое?

- А ты посмотри.

Я сунул голову внутрь.

Отшатнулся. Согнулся в поясе. Псевдотяга рванула за плечи, и рвотой мне забрызгало штаны.

Твою мать...

Сегодня утром мы с Лешкой Поповым ржали в холле гостиницы над новостями на местном языке. Он там ближе всех к люку... Лицо цело.. Бляха-муха, я даже не представляю, чем...

БДЫЩ!

- Это... - она тоже белая как мел. - Все? Проблевался? Тогда полезли. Одна я ее не вытащу. Слышишь? Или добавить?

- Мать твою... У тебя вообще нервы есть?

- Есть. Но сейчас не до них. Лезешь?

Не смотреть. Не смотреть. Не смотреть.

Что-то хрустит под ногой... а, нормально, это стекло. Что-то мокрое... не смотреть-не смотреть-не смотреть... Хрен разберешь, чем меня мотает - головокружением или псевдотягой...

- А... а...

Щекастая выдернула что-то блестящее... пилку для ногтей, по ходу пьесы.

- Держи меня.

Не, я, конечно, это, всегда не против пообниматься с девушкой... Но вот сейчас, реально, у меня не возникло вот вообще никаких пошлых мыслей. Пока я держал ее за пояс, а она, изогнувшись, что-то ковыряла в опрокинутом кресле.

Ремень щелкнул. Миниатюрная девушка с заляпанным кровью высокоскулым лицом, повисшая в ремнях, свалилась вниз. На щекастую и на меня до кучи.

Ну, до кучи - в прямом смысле слова.

- Аккуратнее, - выдохнула щекастая. - Так, бери под руки... Давай ты снаружи, я изнутри...

- А можно ее переносить? - пробормотал я, стараясь не дышать глубоко.

- Ну давай здесь оставим!

Больше я не спорил, как-то продрался обратно к люку. Шатаясь от рывков псевдотяги, подхватил девчонку под плечи. Выволок наружу и плюхнулся рядом.

- Как она? - МашаКатя откинула слипшиеся от крови черные волосы.

- Дай глянуть, - щекастая переводила дух. Пострадавшая закашлялась, попробовала сесть. Щекастая склонилась над ней, ощупывая.