Жаклин - [25]

«Мисс Сьюзен угодила в яблочко: это именно то, чего ждут любители беллетристики. Она удовлетворяет их духовную потребность и проделывает это с высоко поднятой головой. „Машина любви“ обречена на успех, в том числе в кинематографе» («Нью-Йорк дейли»).

«Этот роман столь же увлекателен, как колонка великосветских сплетен, – написала Нора Эфрон в „Нью-Йорк таймс бук ревью“. – Робин Стоун – „машина любви“? Ей-богу, так оно и есть. Робин Стоун, без удержу хлещущий водку, заправляющий гигантской телекомпанией, ненасытный в постели, утонченный садист и одновременно очень уязвимый человек – да, говорю я, это действительно „машина любви“. Жаклин Сьюзен находит его неотразимым. А вы? Разумеется, тоже».

Нора Эфрон стала первым серьезным критиком, который понял, что для Жаклин Сьюзен есть место на литературном Олимпе. Мэнсфилд все еще негодовал по поводу «твидовых ребят с трубками, которые годами высиживают Великий Американский Роман», но Нора Эфрон внесла ясность: «Жаклин Сьюзен нанесла сокрушительный удар не по этим „ребятам“, кто бы они ни были, а по легиону ничтожеств, которые сидят в конторах, безучастно взирают на царящие кругом разврат и страсть к наживе, почитывают „грязные“ бестселлеры и походя роняют: „Я тоже мог бы так написать“. В действительности они не могут ничего подобного, так же как жалкие имитаторы мисс Сьюзен: Генри Саттон („Эксгибиционист“), Мортон Купер („Король“) и Уильям Норфолк („Замечательная пара“). Талантливыми писателями не становятся – ими нужно родиться. И когда Жаклин Сьюзен садится за машинку в своей квартире недалеко от Центрального парка, из-под клавиш выходят первоклассные хиты. Более того, она искренна и идет от жизни – не то, что Саттон и компания.

Мисс Сьюзен верит всему, что говорит. В своей весовой категории она – бесспорный чемпион и сверкает, как алмаз в навозной куче».

Самое большое удовольствие Джеки доставила рецензия в журнале «Лайф». Ее автор Калвин Триллин настаивал на том, что это он, а не Джеймс Обри, послужил прототипом «машины любви». Автор статьи, по его словам, ни капельки не обиделся на Джеки за то, что она вывела его в своем романе: каждому нужно зарабатывать на жизнь. Ему даже смешно, как мало изменений она внесла: в отличие от него, Робин Стоун учился в Гарварде, а не в Йелле; во время второй мировой войны был летчиком, а не корреспондентом; родился в Новой Англии, а не на Среднем Западе; холост, а не женат. «Меня также никогда не называли „машиной любви“ – во всяком случае я этого не слышал». Статья заканчивалась так: «Хочу также уточнить, что мне никогда не приходилось ложиться в постель с транссексуалом, изменившим пол. Судя по описанию мисс Сьюзен, это не бог весть какое приятное ощущение».

Алан Прайс-Джонс сурово критиковал Джеки за то, что она не видит разницы между трансвеститом и транссексуалом. «У мисс Сьюзен тоже случаются проколы – или она живет в таком месте, что ей недоступны словари».

Через пять дней после своего выхода «Машина любви» вытеснила с первого места в списке бестселлеров «Жалобу Портноя».

В свое время ни один литературный клуб не желал связываться с «Долиной кукол» – из-за репутации Гиза и из-за самой книги. Однако теперь клуб «Литературная гильдия» так и набросился на «Машину любви», сделав ее темой очередного мероприятия.

Едва «Машина» заняла первое место, как остальные критики возжаждали крови. «Мисс Сьюзен снова продемонстрировала свою страсть к варикозным венам», – вещал обозреватель журнала «Тайм». Низведя роман до уровня телевизионной комедии ситуаций, он заявил, что книга значительно уступает «Долине» по примитивной мощи, зато успешно соперничает с ней по части патологии. «Чего здесь только нет – и камень в мочеточнике, и лейкемия, и сердечный приступ, и неврастения, и нимфомания. Все это играет важнейшую роль. Один персонаж боится потерять половые органы, другой, наоборот, идет на операцию, чтобы избавиться от них и стать женщиной. Главный герой, всемогущий директор телевизионной компании, обладает сверхъестественными способностями по части выпивки и совокуплений, но по какой-то загадочной причине не способен влюбиться и создать семью. Это вызывает в памяти сюжеты голливудских психологических драм сороковых годов, когда все недоразумения объяснялись эдиповым комплексом».

Брайан Гленвилл обрушился на Джеки в «Нью-Йорк таймс бук ревью»: «Жаклин Сьюзен убеждает нас в том, что литература умерла – и, видит Бог, она сделала для этого все от нее зависящее».

А вот отзыв Кристофера Лемана-Хаупта: «„Машину любви“ проглатываешь точно так же, как воздушную кукурузу на дневном киносеансе, – следовательно, и судить о ней следует в терминах попкорна. Она солоновата (Жаклин Сьюзен морализирует, приправляя банальности нецензурными словами). Она тает во рту (персонажи так плоски и взаимозаменяемы, что временами я забывал, кто такой Робин Стоун). Она оставляет вас голодным (я еще не встречал книги, которая настолько не оставила бы следа в моей памяти) и чрезвычайно легко и быстро переваривается, потому что представляет собой не что иное, как крохотное рациональное зерно, разросшееся до размеров необъятной бессмыслицы».