Жаклин - [19]

Джо Кеннеди нажал на своего близкого друга Артура Крока, известного журналиста из «Нью-Йорк таймс», который являлся членом комиссии по вручению Пулитцеровских премий, и тот посодействовал, чтобы премия досталась Джону.

«Ты увидишь, как книга, пользующаяся популярностью у людей из высшего класса, поможет тебе в жизни», — говорил он сыну.

Эта премия подняла интеллектуальный статус сенатора, и он стал думать о своем политическом будущем. Прежде всего он обеспечил свое переизбрание большинством голосов штата Массачусетс. После этого стал готовиться к борьбе за президентство.

В течение последующих трех лет Джекки считала, что сделала ошибку, выйдя замуж за Джека.

В Вашингтоне стали распространяться слухи, будто супруги Кеннеди находятся на грани развода, и никого уже не удивляло, что их редко стали видеть вместе на людях. В газетах даже появились сообщения о том, что они больше не живут вместе, и Джекки хочет подать на развод, но Джо Кеннеди заключил с ней сделку, заплатив миллион долларов за то, чтобы она осталась с его сыном.

Эта история, не имевшая под собой никаких оснований, появилась именно тогда, когда Джо Кеннеди объявили самым богатым человеком в Америке. Его состояние оценивалось в 400 миллионов долларов. Джо сделал свое состояние, спекулируя акциями, вкладывая деньги в производство третьесортных голливудских фильмов и торгуя спиртным во время сухого закона. Он, разумеется, мог бы предложить своей невестке кругленькую сумму, но в этом не было необходимости. Джо Кеннеди, тем не менее, имел разговор с Джекки относительно ее семейной жизни, уверяя, что, несмотря на всяческие слухи, муж очень любит ее. Он давал ей понять, что они должны жить вместе, и тогда у них все получится. Чтобы Джек успокоился, она должна родить ему ребенка.

Озабоченный разными слухами о супругах Кеннеди, Ред Фей наконец обратился к своему другу за объяснениями. Он вспоминает, что задал Джону такой вопрос: «Сестра жены одного моего близкого друга, которая ехала в одном купе с Джекки и Ли в Нью-Йорк, утверждает, что Джекки будет жить с тобой только до тех пор, пока ты не станешь президентом или только до окончания выборов, после чего собирается подать на развод. Она говорит, что ей сообщила об этом близкая подруга Жаклин. Я хочу, чтобы ты опроверг эти слухи.

Выслушав это, Джек спокойно посмотрел на меня и сказал, что мне не стоит беспокоиться, ибо людям, распространяющим подобные сплетни, все равно ничего не докажешь, и они не нуждаются в опровержениях».

Джекки знала об этих слухах. Но будучи пассивным человеком, не стремящимся к конфронтации, она не опровергала их и, ведя уединенный образ жизни, беседовала лишь с близкими друзьями. Тем не менее она старалась сохранять независимость и часто встречалась с такими людьми, как Уолтер Сойер и Филип Кэррол.

«Хотите верьте, хотите нет, но Джек ревновал Джекки, если видел ее в обществе других мужчин, — рассказывает Бетти Сполдинг. — Он ревновал ее даже к такому парню, как Билл Уолтон, ибо был уверен, что она может заниматься тем же, чем занимался он. Он очень расстраивался, испытывая подобное чувство, так как это подрывало его веру в себя, а он хотел видеть себя настоящим мужчиной, который значит много как для жены, так и для всех остальных женщин в мире. По мнению Джека, его женщины не имели никакого отношения к его семейной жизни. Они просто удовлетворяли его сексуальность, вот и все».

Джекки часто намеренно старалась возбуждать ревность мужа в отместку за то, что тот изменял ей с другими женщинами. Видя его реакцию, она испытывала удовлетворение. Став первой леди, она путешествовала в Италию с Каролиной, а газеты того времени пестрели фотографиями, где она изображалась рядом с магнатом Джанни Ангели, владельцем фирмы «Фиат». Когда Кеннеди увидел эти фотографии и услышал вести, поступившие к нему по дипломатическим каналам, то послал ей дипломатической почтой телеграмму, которая гласила: «Поменьше Ангели и побольше Каролины».

«У Джекки было много друзей-мужчин, потому что она лучше ладила с мужчинами, чем с женщинами, — говорит миссис Сполдинг, — что имеет свои корни в ее отношениях с матерью, с которой она имела мало общего. Но она совершенно не умела флиртовать, в ней не было ничего соблазнительного или чувственного. Она вела себя очень осмотрительно».

Однако о ней распространялись всякие слухи, и она знала об этом. Как-то она сказала Робину Дуглас-Хоуму:

«Что мне делать? Стоит мне пообедать с каким-то мужчиной, станцевать с кем-то более одного танца, сфотографироваться с кем-то без Джека, и все тотчас начинают говорить, что этот мужчина — мой любовник. Как мне быть с этим?»

Когда Хоум спросил ее об одном особенно известном ее друге, который уже на протяжении достаточно долгого времени считался ее любовником, Джекки ответила:

«Знаете, почему все так считают? Да потому, что всякий раз перед тем как навестить меня, он звонит трем самым большим сплетницам в Нью-Йорке и как бы невзначай говорит им, что намерен зайти к Джекки, так как она просто умирает от одиночества и умоляет обязательно навестить ее. После этого он просит свою собеседницу никому не рассказывать об этом, ибо если это станет известно, то Джекки расстроится».