Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров - [22]
Орден Храма, в частности, принял активное участие в конфликте, в котором столкнулись граф Триполитанский (все еще остававшийся князем Антиохийским, даже после уничтожения княжества в 1268 г.) и его вассал Ги де Жибле. Тамплиеры располагали в пределах графства укрепленным городом Тортосой. Возможность для вмешательства ордену Храма предоставили смерть Боэмун-да VI в 1275 г. и малолетство его сына и наследника Боэмунда VII. Регентство поручили матери юного принца, тогда как опеку над последним осуществлял епископ Портосы. Это вызвало недовольство светской аристократии, которую возглавил сеньор Жибле, Ги II (из генуэзского рода Эмбриачи). Тамплиеры сначала выступали на стороне князя и его опекуна, но перешли в другой лагерь под влиянием епископа Триполитанского, в то время собрата в ордене Храма. Ги де Жибле и епископа Тортосы сделала противниками и одна частная история — невыполненное брачное обещание: после того как Ги похитил дочь богатого сеньора, обещанную его брату, но в конечном счете вышедшую за племянника епископа, сеньор Жибле прибег в Акре к помощи ордена Храма: «И сделался собратом Храма и вошел в большую дружбу с магистром братом Гильомом де Боже, каковой обещал ему помочь, насколько сможет».[129] И в самом деле, орден Храма предоставил помощь: кораблями, конными воинами, арбалетчиками. Дважды в 1277-1278 гг. Ги и тамплиеры пытались захватить Триполи. Тщетно.
Тогда благодаря посредничеству магистра ордена Госпиталя, Никола Лорня, начались переговоры о перемирии. Они продолжались несколько месяцев, в течение которых не обошлось без инцидентов. С новой силой конфликт разгорелся в 1281–1282 годах. Ги де Жибле снова попытался проникнуть в Триполи, но из-за разногласий с тамплиерами города три его попытки потерпели неудачу; на третий раз он сумел ночью войти в город, но тамплиеры ждали его в другом месте, и он был захвачен в плен людьми графа. 18 февраля 1282 г., переправленный в ближний замок Нефин, «сир Ги, прежде сеньор Жибле, молвил и признался, что трижды пытался взять Триполи…»
При этом признании, сделанном в присутствии нотария, Ги де Жибле — в его положении это понятно! — дал обвинительные показания против Гильома де Боже и тамплиеров. Он изобразил их подстрекателями всех нападений на Триполи, а себя представил безропотным исполнителем, которым манипулировал Боже.[130] Тот якобы стремился взять Триполи под контроль и тем самым приобрести новый оборонительный бастион на побережье, какими уже были Шато-Пелерен, Сидон и Тортоса.
Боэмунд VII был беспощаден: Ги де Жибле и его брата посадили в яму, где они умерли от голода, а всем генуэзцам, захваченным в городе Триполи, выкололи глаза. Признание Ги интересно в том отношении, что оно выявляет несовершенство «военной техники» того времени: почтовые голуби и зашифрованные послания, световые сигналы и осветительные ракеты, тайные встречи — всё было испробовано, чтобы обеспечить безупречную координацию действий тамплиеров Триполи, тамплиеров вне города и Ги де Жибле, но ничто не сработало так, как предусматривалось!
Действия Гильома де Боже против монархов Кипрского и Иерусалимского королевств, а также Триполитан-ского графства отчасти объясняются его политикой по отношению к мамелюкам.
Сторонник союза с мамелюками
Гильом де Боже был избран в момент, когда только что было заключено общее перемирие между Бейбарсом и Гуго III Кипрским при посредничестве Эдуарда Английского. Оно допускало заключение частных перемирий между мамелюкской державой и той или иной христианской территорией. Следует напомнить, что мусульманские государства могут иметь два вида отношений с немусульманами: в пределах дар аль-ислам (дома ислама) немусульмане имеют статус зимми (покровительствуемых), который гарантирует им свободу вероисповедания и уважение к их законам и обычаям в обмен за выплату джизьи, или дани. За пределами дар аль-ислам находится земля войны, которую следует завоевать и включить в дар аль-ислам. С немусульманами этих территорий не может быть мира, а только перемирия, при которых стороны признают соотношение сил, всегда связанное с конкретным моментом и подверженное изменениям. За три последних десятилетия своего существования франкские государства несколько раз просили о перемирии; имеются тексты одиннадцати таких соглашений, заключенных с 1267 по 1290 гг., но известно, что их было по меньшей мере еще два.[131] Два из них были общими — перемирие 1272 г., продленное в 1283 г.; сохранился как раз текст последнего.[132]
Самыми многочисленными были частные перемирия. Бейбарс и Калаун, его преемник, очень хорошо понимали политическую и территориальную ситуацию на франкском Востоке: тесное соседство (если можно так сказать, потому что границы территорий порой менялись!) княжеств или сеньорий, сообществ, где каждый был сам за себя и пытался сохранить свои позиции под покровом перемирия, выклянченного у султанов. Тамплиеры и госпитальеры заключили четыре перемирия — по два на орден.
Хронология этих соглашений выявляет многие причины таких перемирий. В 1266 г. Бейбарс захватил тамплиерский замок Сафед; госпитальеры, встревожившись, обезопасили себя на севере — перемирие 1267 г. защитило их замки в Триполитанском графстве; взамен они отказались от дани, которую взимали с земель секты ассасинов. Тем не менее в 1271 г. пал Крак-де-Шевалье. Ордены Храма и Госпиталя совместно попросили о перемирии, чтобы защитить крепости, которые еще оставались у них в графстве: Тортоса — у тамплиеров, Маргат — у госпитальеров. Хронист аль-Юнини (1242-1326) пишет:
История ордена Храма, выдвигавшиеся против него обвинения и его трагический конец оставили след в общественном сознании.На этой исторической основе сформировались, распространились, а затем исказились мифы, предания и легенды.Орден был создан в 1118–1119 гг. по инициативе нескольких рыцарей, участвовавших в крестовом походе, чтобы надолго воплотить в жизнь главную идею, связанную с защитой гробницы Христа в Иерусалиме и посещающих ее пилигримов. Орден обрел могущество и образовал по всему христианскому миру сеть обителей и хозяйств, которые собирали дая нужд Святой земли пожертвования и налоги.Крах крестовых походов и гибель латинских государств Святой земли подорвали материальные и идеологические основы его деятельности.
Как христианизировать войну? Как обеспечить себе вооруженную силу, склонную верно и постоянно стоять на защите христианства и выполнять свою миссию борьбы с неверными? На два этих вопроса средневековое христианство ответило, создав, не без некоторого сопротивления, оригинальные институты — военно-монашеские ордены. Гибриды «чудовищ», по выражению Исаака Стеллы, живущих, как монахи, по уставу — бенедиктинскому или августинскому, но не совсем монахов, действующих, как рыцари, но не по образу тех представителей аристократической касты, которые всегда готовы схватиться между собой, не мирских рыцарей, поносимых святым Бернардом, а рыцарей Христа, «облаченных в доспехи из железа и доспехи веры».
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.