Жабья котловина - [5]
Виктор бежал, а к горлу уже подкатывала тошнота. Сердцу не хватало места, и лёгкие горели. Задыхаясь, юноша думал, что на инструментах в саквояже осталась кровь. И если эти твари так охотятся за её запахом…
Не останавливаясь, Виктор провёл рукой по затылку, собрал липкую кровь с волос, размазал по саквояжу и швырнул его за спину. «Эх, и достанется же мне от дяди за инструменты!» — подумал юноша. Сзади закипела свара. Треск рвущейся кожи мешался с клацаньем клювов, жаждущих ухватить от неё кусочек.
Птицы передрались за саквояж, отстали немного. В стене деревьев наметились просветы. Виктор из последних сил нёсся вперёд, стараясь не упустить из виду широкую спину женщины. И вот лес кончился, птичий рокот остался за спиной. Возле мостка через ручей Гудрун остановилась и неожиданно хлестнула Виктора пустой сумкой, в которой до этого лежали травы.
— Недоумок! — кричала она. — Ублюдок паршивый!
Гудрун ударила юношу ещё раз, и ещё.
— Вы что делаете?! — задыхался Виктор. — Я вообще-то ранен!
— Ранен он! Да я б тебя убила! Говорила же, что надо одной идти! Говорила! Из-за тебя всё пропало! Иди и скажи Йохану, почему мы не нашли его дочь!
— Вы и до этого детей не находили, — сквозь одышку возразил Виктор.
Гудрун умолкла.
— Ладно, — сказала она, успокоившись. — Теперь уже ничего не изменишь. Пойдём к плотнику.
Йохан всё ещё спал на полу, оглушённый зельем. Ночь подходила к концу, но туман не спешил рассеиваться.
— Не нашли? — тихо спросил возница, поднимаясь из-за стола.
— Нет, — ответила Гудрун.
Виктор мысленно поблагодарил женщину за то, что она не стала рассказывать о причинах постигшей их неудачи. Кровь текла из раны на затылке. Рассечение было глубоким.
— Кто-нибудь может зашить мне рану? — спросил Виктор.
— Само заживёт, — сурово ответила Гудрун.
Юноша не стал спорить. Ему было дурно и стыдно. Мышцы ныли усталостью, в голове гудело, после чесночной настойки начиналась изжога. Ничего у него не вышло. Он всё испортил. Не смог вылечить жену плотника, не смог спасти девочку. Скоро проснётся Йохан, и надо будет как-то смотреть ему в глаза. Паршиво. Виктору хотелось плакать. Он полез в карман за леденцом, но конфеты кончились. Тут где-то стояла полная миска. Юноша подошёл к столу и увидел, что посудина пуста.
— Странно, — пробормотал он. — Здесь было много леденцов.
— Я не брал ничего, — поспешно сообщил возница.
— Что ты сказал? — заинтересовалась Гудрун.
— Эта миска была полна леденцов, а теперь они исчезли куда-то, — пожал плечами Виктор.
Гудрун присела за стол и некоторое время рассматривала посудину. Потом она резко поднялась и сказала юноше:
— Ну-ка, пойдём со мной!
— Куда? Опять в лес? Я ботинок не оттёр до конца! И у меня рана!
— Пойдем быстрее! И свечей возьми побольше!
Виктор поплёлся к выходу. Ему хотелось бы понять, что тут вообще происходит.
— Долго ещё идти? — вздыхал Виктор.
Силы его были на исходе, живот подводило от голода.
— Не очень. До ближних скал. Там старая шахта.
— Какая ещё шахта? Зачем нам туда?
Гудрун отвечала, не сбавляя шага:
— Лет тридцать назад жила в деревне полоумная Хельга. С головой у неё с детства было неладно. Дурой уродилась. Ходила всё, улыбалась да леденцы сосала. И вот забрюхатела она. Люди, как узнали, удивлялись — кто ж на такую позарился? Хельга не говорила, кто отец. А когда подошло время рожать, она пропала. Искали её, искали и нашли в старой шахте. Забралась полоумная в дальний закуток и родила там мальчика, как кошка, на тряпье. Да по дурости своей одними леденцами его кормила. Когда нашли ее, ребёнок уже помер. Насилу отняли у неё тельце, чтобы схоронить. После того лишь неделю Хельга прожила. Вопила всё: где, мол, ребёнок мой? Билась, на стены кидалась, да так и померла. Тогда ещё старые люди говорили, что надо бы её с младенцем в одном гробу схоронить, да малыша откапывать никто не захотел. Я как услышала про леденцы, так и подумала, не Хельга ли неупокоившаяся детей таскает, своего ищет? А раз так, то детишек надо в старой шахте поискать.
— Я-то зачем вам понадобился? — печально спросил Виктор. — Я же всё только порчу.
— Кабы можно было, одна б пошла. Да в шахте темно. Если мне ребенка нести, кто ж светить будет?
— Вот и взяли бы с собой того мужика, что в доме остался. От него пользы больше было бы.
Гудрун обернулась.
— Ты хоть и недоумок, конечно, но не трус. Поэтому тебе и в шахту идти.
Дорога пошла на подъём, и вскоре показался чёрный зев шахты. Туман уходил в него волглой пеленой. Из подземелья пахло едким. У Виктора по спине побежали мурашки.
— А эта мёртвая женщина, она там?
— Где ребенок — там и она, — ответила Гудрун.
— И что же, она может на нас напасть?
— Пока стоит туман — да. Может за самое сердце схватить, — холодно сказала Гудрун.
Виктор почувствовал озноб.
— Тогда лучше дождаться, когда туман рассеется. И людей собрать побольше, и факелы взять, и распятья.
Женщина сердито нахмурила брови.
— Ты что, боишься?
Виктор боялся. Так боялся, что ноги подкашивались. Сейчас бы хлебнуть чесночной настойки.
— Нет, — сказал он.
— И хорошо, — кивнула Гудрун. — Зажигай свечу! Мы не можем ждать, пока туман уйдёт. Младенец не проживёт так долго. А факелов и распятий мертвецы не боятся. Их пугают только листья тиса вперемешку с полынью. А у меня весь запас в лесу закончился.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Что общего у журналиста и благородного сыщика? У гадалки и сурового наёмника? Судьбы сплетаются, когда древний монстр идёт за своей жертвой, оставляя кровавый след. Лишь четвёрка храбрецов может помешать тьме разорвать сердце королевства. Столица велика, но спрятаться в ней негде – от зверя не убежишь. Охота начинается.
Караван медленно двигался вниз по песчаной дюне к оазису. Солнце, тонувшее в закате за спинами всадников, создавало длинные тени, проходя сквозь заросли сухого кустарника и жухлой травы. Туйганские женщины наблюдали за наездниками со скамеек, стоявших у покрытых войлоком юрт, в то время как дети носились вокруг в наступающей вечерней прохладе, пробегая мимо лошадей, мулов и повозок, запряженных буйволами. Некоторые караванщики смеялись и бросали неугомонной ребятне всякие побрякушки, но Тайко Арисанн улыбался только смотревшим женщинам.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
Дестини Уэллер и ее сестра-близнец Ливви были близки так, как могут быть близки только две сестры, пока Ливви не решила стать вампиром, покинув Дестини. Теперь Дестини готова сделать все, чтобы вернуть Ливви в семью. Но в своем мире бесконечной тьмы Ливви знает единственный путь воссоединения сестёр — Дестини тоже должна стать вампиром… Которая из сестер увидит свет следующей полной луны? Чьи губы насладятся вкусом ночи? Кто выживет? Вторая часть дилогии «Опасные девушки».