Зерно граната - [28]

Из-за звона мечей меня не было слышно, а может, на меня просто не обратили внимание. Бой продолжался. Стоя уже вблизи от противников, мне показалось я заметила, что напор стал сильнее… Танатос наступал, нанося удар за ударом. Гадес отбивал и пробовал тоже напасть, но у него был только один меч!

— Друг мой, — язвительно заметил Бог смерти, бросая на меня лукавый взгляд, — супруга решила вблизи рассмотреть твоё поражение!

Гадес отвлекся. Снова. На меня! И тут лезвие меча Танатоса, испещренное какими-то знаками, резануло ему по щеке. Тёмный Бог отшатнулся и еле удержал равновесие. Воспользовавшись заминкой, я бросилась к ним и повисла на шее у «супруга».

— Прекратите! — прошептала я, обнимая Гадеса за шею, признаться, не без тайной надежды задушить, — Хватит, пожалуйста!

Гадес обнял меня одной рукой и внезапно затрясся. Он… Он что??? Он смеется? Я отстранилась от него, чтобы взглянуть ему в лицо, и оказалась права! Он смеялся!

— Моё наивное дитя природы, — сквозь смех произнес темный бог, глядя поверх моей головы, — неужто Деметра тебе не рассказывала про игры, что проходят на Олимпе?

А вот это плохо. Мне Деметра ни слова не сказала, что Боги устраивают какие-то игры с мечами. И в курсовой такого я тоже не помню! Пока я лихорадочно соображала, что ответить, Танатос спас ситуацию:

— Друг мой, твоя жена, — он кивнул в мою сторону, а заметив, что я на него смотрю, озорно подмигнул мне, — совсем из другого мира, не то, что бессмертные Олимпийцы.

Я замерла: он знает. Он определенно знает! Гадес напрягся, резко развернув меня к себе, всматриваясь в моё лицо. Миг напряжения испарился, когда Танатос с громким звуком вложил мечи в ножны и тихо рассмеялся.

— Друг мой, ты совсем перестал понимать мои шутки, — Танатос продолжал смеяться, но улыбка его глаз так и не коснулась, — сомневаюсь, что в те редкие моменты, когда Персефона покидала Ниссейскую долину, она видела Олимпийские игры.

Плечи Гадеса расслабились, он хотел сказать что-то Танатосу и уже открыл рот, как вдруг Бог смерти резко дернулся и замер:

— Гадес, в замке живой. И не просто живой… Кто к нам пожаловал! Неужели звон мечей приманил его? Береги супругу. Она — не Цербер, кусаться не умеет. Я не удивлюсь, если этому идиоту снова дали важное поручение принести Персефону какому-нибудь царьку.

— Подойти к моей жене ближе, чем на три шага, уже можно смело записывать в подвиги. Сколько их у него? — усмехнулся Гадес, глядя на меня. — Ничего, будет еще один… Я ему еще собачку припомню.

* * *

— Деме-е-е-е-етра, — мелодичным голосом протянул Арес, медленно расхаживая по моему храму и с пренебрежением рассматривая мозаику. — Тётушка, ну где же ты? Я так соскучился!

Появление Бога войны лично не сулило ничего хорошего. Афродита уже поделилась со всеми радостью от возвращения Адониса, не забыв упомянуть, что именно моя «дочь» смогла уговорить Гадеса. И теперь ревнивый Бог пришел сводить счеты. Ну ничего, может быть, ты и сильнее, племянник, но хитрее определенно я. Эх, мозгов бы в эту красивую и мужественную коробочку, но что-то никто не делится.

— Арес, милый, — я медленно шла навстречу красному Богу, улыбаясь так, словно он уже ушел. — Что привело тебя в мой храм?

Я подошла и ласково обняла его. Бог войны напрягся, явно не ожидавший от меня теплого приема. Если я — мать и родственница всего сущего, особенно деревьев, то это мой любимый дуб прикатил сюда свои желуди.

— Мелисса, принеси вина! — громко сказала я, предлагая Аресу присесть на каменную скамью. Меч при нем, щит при нем, мозгов не вижу, — Расскажи, чем я могу помочь?

Опыт подсказывал, что общаться с ним нужно тихо, говорить медленно и не делать резких движений. Арес хмыкнул, и смотря куда-то в противоположную сторону от меня, произнес:

— Что-то Вы с дочерью слишком скоры на помощь в этом тысячелетии, — Бог войны бросил на меня холодный взгляд и сжал челюсти. Следующий вопрос он буквально выдавил из себя сквозь зубы. — Не находишь это странным, тётушка?

Арес был зол. По его красной тунике проскользили огненные всполохи, кулаки были сжаты — это говорило только об одном: буря близко.

— Я не совсем понимаю, о чем ты, Арес, — я твердо выдержала его взгляд. Да, желуди — желуди! — Говори яснее!

— Персефона освободила Адониса, — выплюнул эти слова мне в лицо Бог войны, а его глаза угрожающе сузились. — Я знаю, что Зевс запретил Богине Жизни вмешиваться в естественный порядок!

Бога беспорядочной войны нужно было срочно успокоить, иначе это грозило бы разоблачением моей «дочери» раньше времени и крупными неприятностями. К нам подбежала Мелисса и дрожащими руками протянула кубок Аресу.

— Повелитель, — жрица глубоко поклонилась, бросая на меня обеспокоенный взгляд исподлобья. Я еле заметно кивнула, как бы уверяя ее, что ситуация под контролем, — это лучшее вино из тех, что Бахус преподнес моей Богине в подарок.

Арес был неравнодушен к творениям Бахуса. Мелисса все рассчитала точно: Бог войны не смог устоять перед подношением и принял кубок. Уже легче.

— Дорогой мой, — ласково начала я, глядя, как Арес залпом выпивает кубок, лихо ставя его на столик. — Ты же знаешь, что без Гадеса вернуть к жизни душу невозможно! Так как и Боги бессмертны ровно до того момента, пока их локона не коснется Танатос.