Зерна гранита - [105]

Его дом такой маленький, а какого орла вырастил и воспитал! Я осмотрел жилище со всех сторон. Двери были открыты настежь. Из маленькой комнатки с фотографии над кроватью на меня смотрели глаза Германа Помареса. Живые, умные глаза. Его боевые товарищи часто вспоминали, что самым важным качеством революционера Помарес считал честность. Он был уверен, что только честный человек может понять тех, кто страдает, кто угнетен и измучен. Только честный человек шел на «кровавую свадьбу» не ради личной выгоды, а из любви и уважения к своему порабощенному народу. Он считал, например, что истинный революционер — это тот, кто может признать свои ошибки и уважает советы своих товарищей. Не страшно, если такой человек ошибется. Он всегда поймет, где истина, и пойдет верным путем. По мнению Помареса, человек должен постоянно чувствовать ответственность за свои действия.

Все крупные инициативы СФНО связаны с именем Германа Помареса. Его знали в селах и городах. Хорошо знакомый с условиями гор, он подбирал новых бойцов для фронта Сандино. Боевые товарищи говорили, что он энергичен, решителен и смел в бою. Он всегда был в первых рядах и на самых трудных участках. Герман Помарес был одним из руководителей эпопеи «Панкасан» — битвы, которая еще раз показала, что единственный путь борьбы против диктатора — вооруженный, что только сплоченный народ под руководством своего авангарда может взять власть и построить новую жизнь.

Помарес погиб в последние дни революции 21 мая 1979 года при взятии Чинандеги. Никарагуанцы и сейчас не могут поверить в его смерть; и часто в селах рассказывают легенды: что встречали его в горах, что он постарел, что он, наверное, в других странах организует порабощенных на борьбу за освобождение.

— Герман был не только талантливым организатором, — сказала Магда, когда я выходил из дома. — Он был и увлекательным собеседником, внимательным товарищем, смелым бойцом, большим патриотом, любящим отцом…

— Помарес был достойным человеком! — подхватил я.

— Да! Действительно, он был человеком новой формации.

Мы простились с домом, с Помаресом и поехали дальше. Посетили сахарный завод, который носит его имя. С 19 июля 1979 года этот завод является собственностью народа. На заводе работает около трех тысяч человек, в основном молодые люди.

— Что изменилось с тех пор, как вы стали хозяевами завода? — спросил я окруживших меня парней.

Они посмотрели на самого маленького, но, как видно, опытного, крепкого юношу с синими глазами и смуглым лицом. Он откашлялся, провел ладонью по лицу и ответил:

— Раньше, после того как заканчивалась переработка сахара, две с половиной тысячи человек оставались без работы, а сейчас работаем круглый год. Это для нас самое главное.

Рабочие одобрительно закивали.

— А почему так — сейчас есть работа, а раньше не было?

— Очень просто, — объяснил парень. — При заводе мы организовали вспомогательное производство — выращиваем овощи.

— И другое преимущество имеем, — дополнил пожилой рабочий. — Прибыль, которая раньше тратилась детьми собственника в барах, сейчас поступает в столовую. Обеды теперь не только очень дешевые, но и вкусные. Работаем у себя и для себя. Без надзирателей, без кнутов. Сами себе мы контролеры.

Я видел, что завод старый, с примитивным оборудованием. Но энтузиазм рабочих беспределен. Они взяли повышенные обязательства и поэтому задерживаются допоздна. Для них тростник — «белое золото», ни одна веточка не должна пропасть. А вечером неудержимая сила влечет их в клуб. Там они обсуждают заводские дела, коллективно решают все производственные проблемы, с интересом ловят каждое слово своего товарища, побывавшего в Советском Союзе. На одну из таких встреч попал и я.

Выступал юноша, почти мальчик. Он сказал, что в Советском Союзе на заводе имени Лихачева каждые пять минут с конвейера сходит автомобиль. Услышав это, рабочие удивленно зашумели.

— А в субботу и воскресенье, — продолжал юноша, — каждый рабочий с семьей выезжает отдыхать в Подмосковье. Там у них свой заводской дом отдыха. Все оборудовано и обставлено великолепно, как в самых лучших отелях…

— А ты не спросил их, за сколько лет они достигли такой жизни? — прервал его какой-то нетерпеливый рабочий.

На этот вопрос юноша ответить не мог. Забыл спросить у советских товарищей.

Юноша долго рассказывал о стране Владимира Ильича Ленина, о людях, о заводах, обо всем, что успел увидеть. Такие беседы рабочие называют «московскими вечерами». В них рабочие черпают силы, которые помогают им преодолевать тысячи трудностей, создаваемых старой техникой и малым опытом организации труда.

Любознательность, жажда знаний и общения с миром присуща каждому гражданину этой возрождающейся страны.

На пороге деревянного дома сидел старик. Увидев, что мы приближаемся, он встал. Наш сопровождающий, наверное его старый знакомый, вместо приветствия спросил:

— Как дела?

— Читаю, — ответил старик и показал нам маленькую детскую книгу с крупными буквами.

За домом под столетним манговым деревом мальчонка с жадностью читал книгу Карлоса Фонсеки «Один никарагуанец в Москве». То, что я увидел здесь, в рабочем квартале Чинандеги, — это капля, в которой отражается жизнь всей страны. Повсюду независимо от возраста идет широкое наступление на неграмотность. Думаю, что в эти месяцы страна переживает особый подъем.