Зеркало иллюзий - [9]

Впрочем, шлейфом кометы Эванс вряд ли интересуется. Только ядром.

Лили с досадой фыркает, но не уходит. Садится на песок, раскинув полы мантии – как черные крылья. Тьфу! И еще неизвестно, что хуже: она одна рядом – или те четверо на расстоянии. Раздражение подогревается неприязнью и настаивается тем круче, чем больше в него подкидываешь новых ингредиентов – таких, например, как ее гриффиндорская неспособность просто пройти мимо. Не вмешайся она вчера в мужскую разборку – Поттера наверняка не занесло бы на вираже так бесповоротно. Одно хорошо – ушла вовремя, не дожидаясь развязки…

Ворона… рыжая! А взгляд‑то… Один такой взгляд в упор – и на неделю в больничное крыло с ожогом третьей степени. Или второй – если повезет.

А он, может, и рад бы обжечься… только на него она не смотрит.

Зато они с ней смотрят в одном направлении.

Четверка плещется в озере возле наклонившейся над водой старой березы. Ныряют, поднимая фонтаны брызг (то есть кто‑то ныряет, а кто‑то неуклюже плюхается в воду с нижних ветвей), топят друг дружку, хохочут, визжат, плавают наперегонки под азартные вопли болельщиков. С берега доносится: “Поттер–Поттер–Поттер–Поттер!..” – “Си–ри–ус! Си–ри–ус!!.” – “Поттер–Поттер–Поттер!!!”

Внезапно Лили, оторвавшись от завораживающей картинки, напоминает обвиняющим тоном:

— Ты так и не сказал, что ты тут делаешь.

А он что – обязан перед ней отчитываться? Будь она хоть десять раз старостой…

Он хочет огрызнуться в ответ: “Не видишь, что ли?” – но сдерживается, вдруг понимая, что она‑то как раз видит, и даже лучше, чем ему бы хотелось, ибо не зря же они оба делят этот удобный наблюдательный пункт, да еще и с одинаковым прикрытием.

Неожиданно для себя слизеринец он отвечает чистую правду:

— Жду.

— У тебя тут свидание? – бестактно удивляется Эванс.

“Снейп” – и “свидание”. Не укладываются в голове, ага? Но, раз уж начал говорить правду – почему бы и не продолжить?

— Говорят, если долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага.

Лили переваривает информацию и участливо объясняет:

— Снейп… это ОЗЕРО. Ты не перегрелся? Не стоило бы тебе гулять по жаре без шляпы.

Слизеринец долго молчит, потом неохотно роняет:

— Река, озеро – какая разница? Главное – труп врага.

Лили, прищурясь, высматривает в шумной компании стройную, смуглую (когда только успел загореть?) фигуру.

— Это Поттера, что ли?..

“Какая проницательность!”

- …Так он жив еще пока, – и добавляет неодобрительно, но неубедительно:

— Тарзан!

Еще как жив! Вон он, на берегу – встряхивается; с ловкостью упомянутого персонажа подтягивается на нужную ветку, раскачивается и снова – головой вниз под восторженное аханье зрительниц.

А Петтигрю прыгает “солдатиком”. Угу – кому чего не жалко…

— Ничего, — угрюмо бормочет Снейп, открывая учебник. – Я подожду.

Последний счет

“…Просто я хочу знать причину"

RexLuscus, "Отрава", пер. Мильвы

Подумать только: в его собственном доме!..

Не то чтобы бывший профессор зельеварения, бывший директор Хогвартса и бывший двойной агент Северус Снейп чувствовал себя в полной и абсолютной безопасности… но что еще прикажете чувствовать человеку, которого официально не существует?

Собственно, он никогда не был беспечным или легкомысленным. Жизнь не позволяла. Он всегда должен был оправдывать чьи‑то ожидания… отца и матери, Лили и мародеров, Волдеморта и Дамблдора… и хоть бы кто поинтересовался его собственными! О, Мерлин!

Жизнь приучила его к бдительности.

Но теперь он, в определенном смысле, перестал быть собой. Этот его… переход в не–бытие Северусом Снейпом – по крайней мере, формальный переход – совершился в Той Самой Хижине на глазах Гарри Поттера, человека, считавшего преподавателя зелий врагом номер два после Волдеморта. Это обстоятельство делало Поттера надежнейшим свидетелем и позволяло надеяться на то, что бывшего наконец‑то оставят в покое.

…Но за каким боггартом ему понадобилось возвращаться?..

Конечно, он непозволительно расслабился. Насколько вообще был способен расслабляться. Хотя – почему непозволительно? Он имел на это полное право – в первый раз за столько лет!

И ведь он проверялся дополнительно. Он наблюдал за домом лично. Он унизился до того, что под обороткой расспросил соседей–маглов – разумеется, те не заметили ничего подозрительного в брошенном доме: это был не первый и не последний дом в Паучьем Тупике, оставленный прежними хозяевами и не дождавшийся новых.

Ничего подозрительного – и все‑таки он попался.

Разоружающее и обездвиживающее заклятья ударили почти одновременно, не оставив ни шанса.

Но упасть ему не дали – сильные руки подхватили сзади. А потом он услышал знакомые до тошноты голоса и не забытый за столько лет лающий смех.

— Что дальше, Гарри?

Этот смех… На какое‑то мгновение Снейпу показалось, что его огрели еще и невербальным Конфундусом: реальность, освещенная слабеньким Люмосом, что называется, “поплыла”.

— Дальше – как договаривались. И не спускай с него палочку! Я не хочу, чтобы кто‑нибудь пострадал.

И даже насмешку – последнее оружие – запечатало на губах предусмотрительное “Силенцио!” А о невозможности позвать на помощь он даже и не подумал…