Зеркало иллюзий - [11]

Джеймс… что – Джеймс? Сколько лет Снейп лелеял мысль, что Лили разочаруется в Джеймсе и вернется… Ничто не было окончательным – пока испуганная и разгневанная молодая мать не встала между колыбелькой с ребенком из пророчества и ужалившим ее зеленым лучом.

Это Гарри отнял ее у него.

…Что он там говорит, этот мальчишка?

— Я не собираюсь держать это в себе всю жизнь. Но прежде, чем забыть, я хочу понять. Я ДОЛЖЕН понять.

Снейп пожал плечами: понимай на здоровье что хочешь, я тут при чем?..

Он отлично знал – ему ли не знать! – что магически можно заставить человека молчать и – с меньшей долей вероятности – правдиво отвечать на вопросы. Но не вести светскую беседу! Однако Гарри по наитию – а вернее, по глупейшей случайности – ляпнул то единственное, что могло вызвать профессора на разговор:

— Особенно в свете того, что вы выплеснули на меня… тогда, в Хижине…

— В Хижине? – взгляд непроизвольно метнулся к Сириусу. Снейп даже подался вперед, несмотря на удерживающее его связывающее заклинание. – Он… ЗНАЕТ?!

Блэк, опустивший было палочку, вскинул ее – обновить заклятье. Гарри чуть заметно мотнул головой.

— Разумеется.

— Что “разумеется”?! Разумелось, что эти воспоминания предназначены вам одному!

— У меня не было и нет секретов от крестного, – возмутился Гарри. — Это раз. Два – я и смотрел их один. Но будь я один в Хижине – боггарта с два я бы их вообще увидел! Это Гермиона сообразила трансфигурировать фляжку. Так что…

— А три, – вмешался Сириус, – можно подумать, я этого раньше не знал! Весь Хогвартс знал.

С лица профессора схлынули все краски, даже желтая. Целую минуту Гарри всерьез опасался, что Снейпа хватит удар, и даже Блэк успел испугаться, прежде чем на побелевшем лице ожили мускулы и проступило выражение недоверия, запоздалого осознания и… обиды. А с прикушенных до крови губ сорвалось:

— Не про навсегда же!..

— Ха! А с чего еще ты на меня в Хижине и потом в моем же собственном доме бросался? То, что у тебя хорошая память, ни для кого не новость.

Гарри вздохнул: опять растаскивать! При том что одергивать не хотелось ни союзника, ни связанного пленника. И при том что третий пункт и в Гаррином исполнении Снейпа не обрадует.

- …А три – боюсь, что знает не только Сириус. Ваши воспоминания были использованы как оправдательные документы.

И опять у Снейпа безо всякого Силенцио отнялся язык:

— З–з–зачем? Я же… К‑кто вас п–п–просил?!

— Справедливость требовала, сэр, отдать вам должное. Как минимум, ваш портрет должен был занять свое место в кабинете директора. Я советовался с Дамблдором – он одобрил мое намерение. – Гарри промолчал о том, каким хитрым при этом стал взгляд старого директора.

— Ну, Альбус, ну…

— Но никто не разрешил бы вешать портрет сторонника Волдеморта, Пожирателя Смерти, убийцы Альбуса Дамблдора и прочее. Нужны были доказательства. Ваших воспоминаний хватило.

— И что же, никто не усомнился?

— Ну, я‑то и сейчас сомневаюсь.

Гарри отлепился, наконец, от стола и теперь расхаживал до камина и обратно. Блэк играл палочкой. Ни тот, ни другой не считали нужным демонстрировать олимпийское спокойствие. Однако атмосфера разряжалась; понемногу, но явственно.

Снейп тяжело откинулся на спинку кресла. Происходящее решительно отказывалось укладываться в мозгах.

Кстати вспомнив, что знание – это, вообще‑то, сила, бывший профессор решил, что глупо с его стороны отказываться от возможности получить дополнительную информацию, и возобновил расспросы:

— Поттер, а с чего вы вообще решили, что я жив?

— Когда я стал хлопотать насчет вашего портрета, портрет… хм… отказывался появляться. Поскольку формальности были улажены, причину следовало искать в чем‑то еще… Мы… то есть я перебрал варианты и…

— Но я же отправился в лучший мир на ваших глазах!

— Я поверил бы в это лишь в том случае, если бы увидел церемонию.

— А как насчет того, что я мог бы находиться за границей?

— Вы, сэр?! – неподдельному изумлению не было границ.

— И что в этом такого невероятного?

— Вообще‑то ничего. Но я знал, что вы в Англии. Просто знал – и все. Потому что никто не освобождал вас от миссии. Дамблдора уже не было, и Волдеморта тоже, но если вы были живы, то была жива и ваша клятва; вы не могли быть нигде, только в Англии… потому что в Англии я.

Хмм… логично. Однако до чего же по–Поттеровски!

— Как вы вышли на меня? Не жили же вы здесь все это время?

— Конечно, нет. Наше присутствие могли заметить.

Поттер наконец‑то отвечал так, как никогда на уроках: быстро, четко, доказательно, исчерпывающе. И без издевки – которая именно сейчас была бы более чем уместна. Но Поттер сдерживался. Ради ЧЕГО? С некоторых пор честная игра стала для профессора зелий почти пунктиком, но он не был уверен, что сможет дать Поттеру ответ, которого тот ТАК добивается.

— Кто следил за домом?

— Кричер…

Домовые эльфы! Естественно, как же он сам‑то не сообразил, что Поттеру не было никакой необходимости посещать Паучий тупик лично.

- … И Винки. И вся армия домовых эльфов Хогвартса… Какая разница, сэр? Любой домовик ныне почтет за честь послужить Гарри Поттеру.

Это что, ирония? Над собой? Похоже, дело обстояло даже хуже, чем показалось Снейпу сначала. Нет, Поттер–младший решительно переменился: сама любезность, сдержанность и учтивость. Интересно, с кем он общался последнее время? Не от Блэка же поднабрался. От Блэка – только гавкал бы и пытался укусить….