Зеркало души - [82]

Шрифт
Интервал

— Тебе что, жарко? — Север сел рядом, протягивая мне кусок шоколада в фольге, неизвестно откуда извлечённого. Но в желудке предательски урчало, и отказываться не имело смысла.

— Ага, горячий финский дэвушка, — с акцентом подтвердила я, взяв протянутый шоколад и запихнув в рот.

— Куда мы сейчас? — Север тоже отломил кусок и теперь отплёвывался от прилипшей фольги.

— Сиди и молчи. Ты тоже особо не распространялся, когда тащил меня на кладбище, — буркнула я. Девушка, сидящая напротив нас, сделала большие глаза. Я так и не поняла, она заметила, во что я одета или отреагировала на мою фразу. Хмыкнув, я оглянулась, за стеклом мелькнуло здание торгового центра.

Вот интересно, а я из этого времени сейчас дома? Вот бы проверить, ведь ключи от старого замка у меня с собой, висят на связке, с которой я ещё ни один ключ не выкинула, считая это плохой приметой. И ещё любопытно, какая я в прошлом? Пока у меня ещё ничего не случилось? А может… может я смогу предотвратить то, что потом произойдёт?.. Вернуться?..

— И вызови очередной катаклизм, — тихо произнёс Сев, бросая на меня тяжёлый взгляд.

— А я бы на твоём месте не читала бы чужие мысли, — красноречиво сказали ему мои глаза. Сев только хмыкнул и поднялся, когда мы доехали.

Холодный ветер пробрал до костей, логично было предположить, что и здесь было пятнадцатое мая.

— Пошли, — бросил Север, не реагируя на все прелести этой ночи.

— Ты знаешь, куда? — я осталась на месте, чувствуя, как кеды медленно погружаются в мягкую почву. Я поняла, что стою на клумбе.

— Туда же, куда ты и хотела. На чердак, — сказал он, засунув руки в карманы и бодро шагая прочь от остановки.

— Гад, — вырвалось у меня. — Хватит лезть мне в голову!

— Это непроизвольно получается, — он оглянулся через плечо. — Ты идёшь?

— Нехороший ты человек, — констатировала я, глядя на свои бедные кеды, которые за последнее время пережили так много удручающих событий. Мне ничего не оставалось, как плестись следом за ним, проклиная тот день, когда я вообще стала венефом. Эта реинкарнация Сусанина свернула к дому и бодро побежала наверх по лестнице.

— Однако, — скептично заметила я, вызывая лифт. Сев спокойно спустился. Внизу хлопнула дверь. На глаза показался парень лет двадцати в лёгкой кожаной куртке и с гитарой в руках. Он быстро смерил взглядом Сева, потом долго в упор смотрел на меня.

— Чего он так на меня пялится? — шёпотом спросила я у Севера, инстинктивно прячась у него за спиной.

— Потому что дурак, — не замедлил с замечанием Сев и шагнул в подъехавший лифт.

— А? — парень перевёл на него глаза и чуть презрительно улыбнулся. — Вам на какой?

— На последний, — за меня холодно ответил Север.

— Отлично, — усмехнулся тот, нажимая кнопки девятого и шестого этажа. Через некоторое время парень покинул нас, окинув заинтересованным взглядом и не замечая холодной раздражённости на лице Севера. — Пока-пока. — Хмыкнул он, а я возмущённо ткнула на кнопку.

Когда лифт остановился, и я первой вышла из него в темноту, вспоминая, в какой стороне здесь лестница и как пробраться к чердаку. Послышался лёгкий шорох, потом шёпот.

— Давай сюда, — похоже, Север открыл дверь на чердак. И когда он успел?

Ничего не различая в темноте, я достала зажигалку и осветила чердак.

— Можно сказать, даже уютно. Сейчас бы ещё пиццу, и вообще Рай на земле, — с лёгкой иронией сказала я, садясь на деревянную перекладину. Радом материализовалась коробка и пакет с томатным соком. Я вздрогнула.

— Сказала пицца, вот тебе пицца. Добро пожаловать в Рай, — с улыбкой произнёс Сев. — Я на крышу, оглядеться.

Пока он бродил по крыше, я быстро закусила половиной пиццы и решила подняться к нему, тем более, что он тоже был голодный.

— Чёрт! — ругнулась я, встретив головой что-то твёрдое, и выбираясь на поверхность.

Чистое, звёздное небо и тонкий серп луны теряли свой блеск по сравнению с расстилающимся внизу морем огней. Несколько минут я заворожено смотрела вниз.

— Ты чего пришла? — спросил Север, не поворачиваясь и сидя самом краю крыши. Я вздрогнула, очарование исчезло.

— Пиццу принесла, — я оставила коробку с соком и зевнула. — Ладно, я попытаюсь поспать. — Тихо сказала я, глядя на его фигуру на фоне звёздного неба, немного постояла, полюбовавшись на звёзды и огни, и спустилась обратно.

В темноте чердака было не так холодно, как наверху, но всё же прохладно. Я закуталась в куртку и, опершись спиной о перекладину, поджала ноги под себя, устроившись в полуметре над полом, стараясь не шевелиться.

* * *

Проснулась я от холода и сразу поняла, что что-то не совсем так. Рядом со мной сидел Север, и всё бы ничего, только я спала, прижавшись к нему, а он набросил мне на плечи свою куртку.

Прошипев сквозь зубы что-то нелестное в свой адрес, я осторожно освободилась от его объятий и отошла в сторону, разминаясь, чтобы согреться. Проверяя баланс своих внутренних сил, я чиркнула зажигалкой, коснулась огонька и обожглась.

— Ты кричала ночью. Плохие сны? — раздался голос Севера. Похоже, я ошиблась, он не спал.

— Возможно, — уклончиво ответила я, вспоминая, что опять видела во сне залу, а в ней пустующий трон. Обожжённая кожа подтвердила, что силы не вернулись. — Ну что, может, пойдём, прогуляемся и позавтракаем?


Рекомендуем почитать
Родное и светлое

«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.


Стезя. Жизненные перипетии

Герои рассказов – простые люди, которые нас окружают. Что их тревожит? Чем они озабочены? С первых страниц становится ясно, что это не герои, а, скорее, антигерои – во многом ограниченные, однобокие личности, далёкие от чеховского идеала. Сюжет центрального рассказа «Стезя» – это история о маленьком человеке. Забившись в квартиру-каморку, он, как рак-отшельник, с опаской взирает на окружающий мир. Подобно премудрому пескарю Щедрина или Обломову Гончарова, он совершенно оторван от реальности, но не лишён проницательности и пытливого дерзкого ума.


Лаврентий Берия. Всем известный неизвестный

В книге «Лаврентий Берия. Всем известный неизвестный» анализируются секретные автобиографии и анкеты руководителя сталинского НКВД Лаврентия Павловича Берия, а также другие документальные свидетельства о нём. В результате анализа этих документов выясняется, что сталинский нарком Л. П. Берия был совсем не тем человеком, за которого он себя выдавал.


Сумасшедшее лето красной шапочки

Эта история о современной красной шапочке и очень милом обаятельном волке. Что может быть общего у избалованной городской девчонки и простого деревенского парня? Павлина, провинившись, оказывается посланной к бабушке в деревню на все лето, что не может не огорчать ее, ведь у нее столько планов было на эти заветные каникулы. Впереди поступление в университет, где ее ждет ее мечта… Звезда второго курса, в которого влюблен весь ВУЗ и Павлина — не исключение. Женя — первый парень на деревне просто плывет по жизни, не желая ничего менять. Судьба уготовила им встречу, чтоб столкнуть лбами две противоположности.


Чертов Викинг наших дней

Учишься себе в универе, подрабатываешь в редакции, тусишь на концертах, немного колдуешь, так, самую малость… Ничем не примечательная жизнь в маленьком провинциальном городке, тишь да гладь. И тут на тебе — непонятно откуда является этот чертов идиот, по самые уши завязший в какой-то опасной и мрачной истории с Неблагим Двором, и начинается…


Живая и мертвая

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Когда деревья станут большими

Ещё вчера Дилия, студентка академии наставников, мечтала стать боевым магом. Она и представить себе не могла, что мечта не только сбудется, но и втянет её в водоворот событий, где судьба всего мира будет поставлена на карту. Что кровавая бойня, развязанная лидером соседнего государства — это лишь преддверие небывалого светопреставления. И только она способна остановить силы зла, готовые поглотить Шангию. Свобода, любовь, справедливость — смогут ли эти понятия дать силы, чтобы предотвратить древнее пророчество, объединить две враждующие страны и остаться собой?