Зеркало для России: о чем молчит власть - [6]

Империи не прощают неудач. Вавилон для своего оправдания должен найти Башню, дать своим многоязыким народам великую цель. Русь, после присоединения волжских народов и части Сибири, становится именно Вавилоном, настоящим Римом времен Империи, она заговорила на многих языках, но в царской демоверсии она еще себе не сочинила оправдания, не стала Россией. Она еще только примеряет на свои плечи крест евразийства.

Самовластие, самодержавие царя. Это хорошо, современно, функционально. Но для чего? Не найдена некая сверхцель, которая оправдала бы жестокость имперской длани. Демоверсия империи так и не нашла покупателей. Ни элите она не понравилась, ни народу. Первую имперскую «игру» Россия проиграла.

Есть мнение, что Смута начала XVII века есть божье наказание за грех опричнины, что расплатился по счетам Грозного уже Борис Годунов: сам – головой, а Русь – лихими временами. Мол, Лжедмитрий только выдавал себя за сына Ивана Грозного, а вот сама Смута – это точно детище опричнины и общей политики Ивана Васильевича. «Пусть бог не вмешивается» – говорили в похожих случаях древние римляне. Если в чем Борис Годунов и виноват, так в том, что не смог укрепить свою власть, как Грозный. Смута – наказание за слабость власти, ее мягкотелость, неумелость, благонамеренность, неумение справиться с боярами, за годуновщину и горбачевщину.

Другое дело, что здесь намечается начало некоего цикла: имперская реформа – Смута и развал страны – собирание страны. Запомним этот цикл, он еще не раз повторится в нашей истории. Все-таки недаром мы раз за разом заглядываем в зеркало рубежного века – все начиналось именно там.

Особисты, чрезвычайка, тайные канцелярии, министерства – история еще найдет адекватные и действенные формы и полицейского надзора, и имперских форм управления. Но время бенкендорфов и ЧК еще не пришло. Пока у нас XVI век. Царь горяч, сам хватается за топор, даже перчатками не пользуется. Не читал он книг по менеджменту, толком еще не умеет грязные дела переадресовывать исполнителям. И скачут по Руси черные всадники-особисты с метлами и песьими головами у седел, изводят боярскую измену. Двуглавый орел на печати скрепляет монаршьи указы. Князья трепещут, репрессии бьют и по боярству, и по духовенству, и по обывателям. Диссидент Курбский бьет в колокол в Польше.

Всему этому суждено повториться в нашей истории тысячами, миллионами судеб. Еще в глазах зарябит от этих пятен и родинок, привычных нам, как черные тире на стволах берез.

Не учите царя жить

Сейчас мы можем умничать, учить Ивана Васильевича жизни, истину царю с улыбкой говорить, тыкать ему в нос альтернативы. А кто знает, что бы случилось, не придуши Иван Грозный боярство, не установи он дистанцию между помазанником Божьим и олигархами своего времени. Общее направление его политики имело вполне прогрессивный вектор. В Европе тоже шли к абсолютным монархиям, давили герцогов и князей, сносили замки мятежных баронов, казнили тамплиеров. Государям требовались исполнители, слуги, нужны были д’Артаньяны, а не Ланселоты, дворяне, а не равные правителю рыцари Круглого Стола.

Может быть, мы еще посоветуем самодержцу конституционную монархию ввести? Так мы не консультанты из Вашингтона. Те бы точно потребовали от Ивана Васильевича избираться на царство демократическим способом. Представляете картину: дымящаяся после пожаров Казань, а воеводы Грозного созывают татар на избирательные участки голосовать за реформатора царя-батюшку. Вспоминается известный казус с европейскими консультантами. Они посоветовали бирманцам пахать глубже, после чего вода ушла с полей.

Сравним Русь с соседней Польшей. Там шляхетство ставило своего круля в грош. Абсолютизм не прошел. Чем все закончилось? Слабым государством, национальным поражением, разделами страны. И – только подумать! – обретением государственности лишь в веке двадцатом. Совсем недавно. А все почему? Не было абсолютизма, не задавили свое спесивое боярство-дворянство.

Символично то, что Иван Грозный есть последний великий князь «всея Руси» и одновременно – первый русский царь и протоимператор. В согласии с эпохой Иван Васильевич насаждает абсолютизм, и пусть без версальского блеска, но таки утверждает закон «государство – это я». Грозный – западник, реформатор, модернизатор. При нем начинают созываться Земские соборы, составляется Судебник, проводятся Губная, Земская и другие реформы, и в свете реформаторской деятельности царя опричнина выглядит формой обиды и несколько нервной реакцией модернизатора на откровенное вредительство боярской элиты и равнодушие разноплеменной страны к благим переменам. Боярский саботаж повторится в нашей истории еще не раз: министры Николая II, номенклатура Брежнева стеной будут стоять на пути любых реформ. Почему? Реформы, модернизация – это всегда смена элит, а легче найти добровольцев, готовых шагнуть в окопы, чем сыскать сановников, способных добровольно покинуть кремлевские палаты и кабинеты.

Прощай, Русь. Вперед, к Империи!

Ивана Васильевича упрекать легко, многие этим с удовольствием занимаются, а мы не будем. Это первый