Зеркальная месть - [3]

Прошлым летом на Урале в родном для меня Валяпинске Кирилл Коршунов сбросил маску неведомого Посредника. Он появился из небытия в тот момент, когда я уходила под воду и не желала жить. Он раскрылся, потому что мое положение в корне изменилось. Заказчик решил прекратить существование проекта «Светлый Демон», что в переводе с канцелярского языка означало мою ликвидацию. И эту работу поручили Коршунову.

Однако начальство сбросило со счетов его чувство ко мне. Любовь перевесила служебный долг. Выполнив последнее задание в Калининграде, мы с Коршуновым сумели уйти от Чистильщиков Конторы[3].

Выбраться из Калининградской области нам помогла Татьяна Коломиец, дочь Коршунова. Он скрывал ее от меня. Тайна породила мою ревность. Я посчитала красивую девушку женой Коршунова. Недоразумение разрешилось, когда нам потребовалось исчезнуть из поля зрения Конторы. Татьяна оказалась шустрой студенткой, обучающейся журналистике. Она изменила внешность под меня и купила по нашим документам билеты на автобусы, поезда и самолеты, отправляющиеся по разным направлениям. Ее, конечно, задержали, а мы тем временем ушли морем в Литву, а оттуда перебрались в Украину.

Первые три месяца мы опасались каждого шороха, но постепенно почувствовали себя в безопасности и решили, что Контора оставила нас в покое. Мы даже запланировали приобрести домик в Крыму с видом на море. Для этого потребовалась крупная сумма наличными. Деньги у меня имелись, но они хранились на зарубежных счетах, о которых знал Заказчик. Я рискнула сделать перевод и явилась за ним в Киевский банк.

Радушный клерк сразу напрягся, открыв информацию по моему счету. Он удалился для оформления документов, а я, споткнувшись, успела прикрепить к его костюму микрофон, из того арсенала технических средств, которые остались у Коршунова. Наушник, спрятанный под париком, прекрасно информировал меня.

Я услышала доклад клерка руководителю и звонок местным «чекистам». Следовало срочно уходить из банка и уезжать из города. Однако в бега подаваться лучше с деньгами. Эта ноша не тянет. Я предупредила Коршунова и прикинулась строгой нетерпеливой дамочкой.

После некоторой волокиты, деньги мне выдали. По прямому указанию «чекистов», которые как раз подъезжали к банку и считали, что лозунг «грабь награбленное» актуален и в двадцать первом веке.

На выходе меня поджидали три самодовольные физиономии. Их глаза косили на увесистую сумку в моих руках. В этот момент в урне взорвалась связка петард. Секундное замешательство противника позволило мне прыгнуть за руль заведенной машины, сорваться с места и свернуть на заранее продуманный маршрут. Фигура Коршунова мелькнула в зеркале заднего вида. Он пересек улицу, рассыпав на дороге «ежи», сделанные из гвоздей. У преследователей не осталось шансов догнать меня.

Иногда простейшие приспособления эффективнее заумных устройств.

В тот день я убедилась, что Заказчик и не думал прекращать охоту за мной. Я по-прежнему не свободна и вынуждена считаться с ним. Бывший Заказчик гораздо опаснее, чем все отделения полиции со старыми ориентировками на меня. Полиция питалась слухами и разрозненными показаниями. У Рысева хранилось мое досье. Документы лишь тогда приобретают смертельную силу, когда собраны и систематизированы умелой рукой. Генерал знал мои фальшивые имена, некоторые банковские счета и конспиративные квартиры. У него имелись мои отпечатки пальцев и образцы ДНК. Он знал мои привычки и способы перевоплощения. Он знал всё или почти всё. И расставил ловушки там, где я могла появиться.

Коршунов уверял, что уничтожил сведения о квартире в Коломне, куда отправил Николая Субботина. Так звали бывшего солдата, которому я спасла жизнь в Валяпинске. Перед прощанием я подарила ему ночь любви. Парень впервые познал женщину.

В тот момент я и предположить не могла, что Николай Субботин — мой сын!

Я не знала, что он жив! Я совершила страшный грех, бросившись с обрыва в реку с годовалым сынишкой.

Не хочу вспоминать тот ужас. Я виновата перед Богом и сыном. Те жуткие события послужили толчком, превратившим меня из обычной девушки Светланы Демьяновой в хладнокровного киллера Светлый Демон.

Николай, воспитанный в детдоме, тоже не догадывался, что я его мать. После грешной связи мы не виделись. Но Кирилл настоял, что я должна признаться. Сын имеет право знать о своей маме, какая бы она не была.

И я решилась.

Коля может не простить меня. Но я должна очистить душу признанием, а также рассказать ему о погибшем отце.

Соблюдая меры предосторожности, мы с Коршуновым в середине января приехали в Коломну. Четыре дня назад Кирилл посетил Колю, и открыл ему правду обо мне. Прошедших дней достаточно, чтобы парень пережил шок и мог посмотреть на меня другими глазами. Я очень на это рассчитываю. И боюсь встречи.

Как всё сложится, я не знаю. Осталось переступить порог его квартиры.

3

— Пришли. Оба. — Гном невольно стал говорить тише, словно его могли услышать те, за кем они следили. — Светлый Демон клюнула!

Лесник прижал наушник, Гном наклонился к приемнику. Создавалось впечатление, что агенты спецслужбы хотят протиснуться сквозь потайные микрофоны в прослушиваемую квартиру.