Зенитный угол - [32]

Фанни Гликлейстер было определенно не двенадцать лет – если приглядеться, она казалась старше Хельги, несчастной уволенной няньки. Но угомонить её было не проще, чем шестиклассницу. Губы ее были обветрены, карие глаза покраснели, веки набрякли.

– Это кресло – оно точно никаких токсинов не испускает? – пропищала она.

Ван уставился на нее.

– Литой магний! Какие токсины?

Фанни элегантно опустилась в кресло.

– Bay! Намного удобнее, чем кажется на вид!

Из полотняной сумки она извлекла толстые очки без дужек и огляделась. Воцарилось зловещее молчание.

– Дерек, ты только не обижайся, но тут ещё страшнее, чем на лестнице. Ты точно программист? Я толпу ботанов знаю, но среди них, ну, культуристов-каратистов из жутких трущоб почти нет. Оп-па… вау! А с кухней что случилось?

– Посидите тут минуточку, – приказал Ван с порога.

Он выскочил в темный коридор и плотно затворил дверь за собой.

– Джеб на проводе, – прохрипела трубка.

– Джеб, ты кого мне прислал? Девчонке двенадцать лет, Джеб, и она только что сбежала из «Маппет-шоу».

– Это, надо полагать, Фанни Гликлейстер.

– Как её зовут, я сам знаю! Спасибо, очень помог!

– Гликлейстер! – настаивал Джеб. – Ей не двенадцать. Ей двадцать шесть. Она дочь Гликлейстера.

Явилось просветление.

– Того самого Гликлейстера? Хаймена Гликлейстера?

– А ты знаешь ещё каких-то Гликлейстеров?

Ван перевел дух. Хаймен Гликлейстер. Легендарный утопист компьютерной эпохи. АРПАНЕТ. Гуру пакетной коммутации. Человек, на три десятилетия обогнавший свою эпоху. Последние пятнадцать лет жизни Гликлейстер провел в инвалидной коляске, снедаемый редкой и летальной формой нервно-мышечной дистрофии, но болезнь лишь подстегивала его творческое воображение. Смерть Гликлейстера в свое время подкосила Вана – словно погас огромный жаркий костёр. Бронзовые идолы этому человеку следовало ставить перед каждым маршрутизатором.

Потрясённый, Ван поразмыслил над этим открытием. Странно было думать, что Хаймен Гликлейстер оставил по себе потомство. Нашлась ведь женщина, которая вышла за него замуж и выносила его дитя. Одного раза, в принципе, вполне хватало, мрачно решил про себя Ван.

– Ну ладно. Значит, она его дочка, – признал он.

Фанни даже лицом похожа была на Гликлейстера.

– Ван, ты же преподавал в Стэнфорде, – попытался спустить ситуацию на тормозах Джеб. – Ты же знаешь нынешнюю молодёжь. Фанни умница, она учится быстро. Ты на неё хорошо повлияешь.

Джеб был специалистом старой закалки. Он до сих пор думал, что студенты в колледже – это бешеные мальчишки. У Вана в Стэнфорде учились но большей части мрачные трудоголики, индийские и китайские программисты с заоблачным средним баллом на вступительном тесте[20].

– Джеб, мне не нужна секретарша. Она мне не нравится.

– Тогда я подберу тебе другую. Старушку из Минобороны с карандашом вместо заколки для волос. И ты знаешь, что она с тобой сделает, Ван? Она запишет на магнитофон все твои разговоры с Моникой Левински и сдаст тебя с потрохами какому-нибудь политикану. В этом городе и не такое бывает. Я тебя защитить пытаюсь, Ван! У нас, бешеных программёров, внутри Окружной заступников нет. Ты мой заместитель по технической части. Ты мой вундеркинд, флаг тебе в руки, но кто-то ведь должен отвечать за тебя на телефонные звонки, потому что ты трубку не берешь! Этим займется Фанни. Потому что она – из наших. От рождения – из наших. Ей можно доверять.

Речь была сокрушительная, но Ван упрямо стоял на своём.

– Как насчет Джимми Мэтсона из «Мондиаля»? В лаборатории он был моим заместителем. Джимми справится. Он вообще молодец.

– Ты мне уже рекомендовал Джимми Мэтсона. Мы его проверили. Он гей и злоупотребляет медикаментами.

– Джимми – педик? – потрясенно переспросил Ван.

– И наркоман. Ван, мы не в частном секторе! Фанни прошла проверку на благонадёжность, даже не заметив. Дочка Гликлейстера лояльнее тебя самого. Намного.

Мобильник Вана пискнул, предупреждая о входящем вызове. Ван решил сменить собеседника – спор с Джебом был считай что проигран.

– Я тебе перезвоню, – бросил он. Звонила Дотти.

– Привет! – в радостном удивлении выпалил Ван. – Ты в Вашингтоне?

– Я в Колорадо, – отозвалась Дотти. – Ты зачем Фанечку обижаешь?

– Милая, я ее не обижаю!

– Фанни умеет готовить, – принялась уговаривать его жена. – Блюда сычуаньской кухни. Фанни нашла меня через «Гугль», и мы обсудили все твои проблемы. Она очень славная.

– У меня нет никаких проблем! Мне не нужна секретарша и не нужна повариха. Кроме того, это неконгруэнтные классы.

– Дерек, – Дотти повысила тон на пол-октавы, – ты что сегодня ел?

– Готовый обед, – поспешно соврал Ван.

На самом деле ему вообще не пришло в голову пообедать. Он думал.

– Какой именно?!

– Рубленый бифштекс, – торопливо выпалил Ван. Это была правда. Он действительно пообедал в тот день готовым рубленым бифштексом с грибным соусом. Просто забыл об этом и нечаянно наврал жене.

Первая хакерская атака произошла через двадцать минут после включения «Гренделя». Это был дозвон портов, и, разумеется, ни к чему он не привёл. Портов в обычном смысле у построенного на потоках данных «Гренделя» не было. Ван установил эмуляторы, которые смутно напоминали порты – так же, как венерина мухоловка напоминает полный нектара цветок.