Зенитные залпы - [4]
— Окоп закончен! — раньше всех доложил невысокий крепыш сержант Алексей Данько, командир первого орудийного расчета. — Разрешите ставить пушку?
Приняв доклад, Новицкий опустился вниз, прошелся по дну окопа, окидывая все придирчивым взглядом.
— Сделали хорошо. А хорошая работа — человека красит!
Комбат нагнулся и взял из-под ног небольшой лоснящийся бурый земляной ком. Прощупал его глазами, смял пружинистыми пальцами, поднес к лицу, глубоко вдохнул, словно хотел вобрать в себя все его запахи. Так он делал когда-то на колхозном поле перед севом, проверяя готовность пашни принять семена нового урожая. Хлебороб поднял руку с зажатой в пальцах скользкой холодной землей.
— Земля-то какая под нами, а?
— С волжского берега! — раздались в ответ голоса.
— Да, священная волжская земля! Помнить это будем, товарищи! — из глубины сердца вырвались эти слова у комбата. А затем он уже другим голосом, официально строгим тоном скомандовал:
— Ставьте орудие!
Закончили рытье окопов и другие расчеты. Заработали, загудели моторы тракторов-тягачей, и стоявшие в стороне пушки, словно фигуры на шахматной доске, передвинулись на свои места.
Одновременно с воинами огневых расчетов трудились и бойцы приборного, дальномерного отделений.
— Скорей, ребятки, нэ отстанэм от других! — Это голос Левона Акопджанова, командира взвода управления, подвижного, горячего по натуре лейтенанта. Его подчиненные — прибористы, дальномерщики рыли окопы для прибора управления артиллерийско-зенитным огнем — ПУАЗО, для дальномера БИ — бинокулярного искателя.
Лейтенант Акопджанов всего лишь несколько дней назад прибыл в дивизион. С третьего курса университета ушел добровольно в армию, около года, как выражался он, штурмовал в военном училище «зенитную арифметику» и теперь вот — на батарее. За дело взялся с огоньком. Комбат сразу заметил: кавказец в работе горяч, по характеру словоохотлив, общителен. Как-то он рассказывал командиру батареи о своем родном Нагорном Карабахе, о красоте гор, ущелий, о шумных реках и водопадах с таким вдохновением, что Ивану Новицкому показалось, будто все эти прелести горного кавказского края он видит своими глазами. Иван Новицкий сказал тогда собеседнику: «Ну ты, браток, поистине влюблен в горы, настоящая горная душа!» «Горная душа» — так Новицкий любил называть уроженца горного Азербайджана.
Организуя оборудование огневой позиции, Акопджанов не знал ни минуты покоя. Он проверял, как роются окопы, сам брался за лопату, с азартом выбрасывал землю, выравнивал бруствер. И вот, наконец, он, черноволосый, высокий, туго затянутый ремнями, щелкнул каблуками перед Новицким.
— Готовы устанавливать прибор!
— Давай, горная душа, да осторожнее. Прибор требует обращения деликатного. Сложная техника.
— Есть, обеспечить деликатное обращение со сложной техникой! — ответил Акопджанов и направился к прибористам.
Бойцы приборного отделения медленно вкатили в глубокий окоп ПУАЗО, внешне напоминающий объемистый ящик на колесах. Вблизи орудий разместили дальномер — прибор для определения высоты воздушной цели.
Бушевала зимняя непогода. Ветер хлестал в лица людей, крутящийся мелкий снег слепил глаза. Не было передышки у зенитчиков. Теперь они готовили орудия к стрельбе и приборы к работе, определяли ориентиры. И вот уже звучит команда:
— К орудиям!
Бойцы, приняв вводную, на новой огневой начинают тренировочную стрельбу по условному противнику.
Батарея готова к бою.
Теперь можно подумать и о бытовом устройстве. Рядом с орудийными окопами сделаны землянки. А в них — нары, печки «буржуйки», столики, скамейки. В укрытии расположились тягачи, походная кухня. Появились умывальники. Расчищена площадка для физзарядки.
В том месте огневой, где обычно старшина строил бойцов, стоял фанерный щит. На нем. вывешивались сообщения Совинформбюро, листки-молнии, памятки. А в это декабрьское утро на щите появился плакат батарейного художника-самоучки. Он сделал его в тот вечер, когда по радио передали весть о наступлении наших войск под Москвой. На фоне Кремля нарисован красноармеец с винтовкой, взятой на изготовку для штыкового боя. На штыке, как рыба на кукане, нанизаны танки, самолеты, самоходки, орудия с фашистской свастикой. Бесноватый фюрер удирает на запад. На плакате надпись: «Поворот от московских ворот!» И кто бы ни проходил возле щита, обязательно остановится, посмотрит веселым взглядом, скажет:
— Дали по зубам!
А Новицкий, посмотрев на карикатуру батарейного художника, вспомнил об Украине, родной Подолии. Подумал: «Удар по врагу под Москвой — это путь и к Днепру, Карпатам… Но пока наш боевой рубеж здесь, на Волге…»
После долгих боевых походов для батареи настала «оседлая» жизнь. Одни расчеты несли боевое дежурство, в других в это время шли занятия, тренировки. Затем они менялись ролями. Время от времени Новицкий подавал сигнал «тревога», чтобы, как он говорил, «подкрутить болты». Эти означало провести тренировку на слаженность батареи.
Вот и сейчас по приказанию комбата дежурный ударил металлическим стержнем по подвешенной гильзе. Разнесся своеобразный звон. Бойцы, услышав сигнал, заняли места у орудий и приборов. Новицкий со своего командного пункта наблюдал за действиями каждого расчета и отдельных номеров. «Слабые болты», которые требовалось «подкрутить», обнаруживались сразу,
«Бродовский котел» — книга об одной из ярких страниц Великой Отечественной войны. В сборнике рассказывается о том, как войска 1-го Украинского фронта, осуществляя Львовско-Сандомирскую операцию, летом 1944 года прорвали сильнейшую оборону противника, окружили и разгромили восемь немецко-фашистских дивизий.Воспоминания непосредственных участников этих боев, очерки писателей и журналистов, публикуемые документы рассказывают об исключительной напряженности и ожесточенности боевых действий, об отваге и мужестве пехотинцев, танкистов, артиллеристов, конников, летчиков, саперов, связистов, о совершенных нашими воинами героических подвигах при окружении и ликвидации крупной вражеской группировки.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.