Зенитные залпы - [24]
— Заряжай!
У пушки очутился Киселев, схватил снаряд, толкнул его в казенник.
— По танку справа. Огонь!
Бойцов у зенитки не хватало. И вот среди грохота послышался клич командира батареи:
— Кто может стрелять — к орудию! Прихрамывая, крепясь от боли, устремились бойцы к пушке. Еще два фашистских танка поразило четвертое орудие.
А по батарее били десятка два вражеских машин, осыпая снарядами огневую. Один из них угодил в единственную стрелявшую пушку. Упругая волна воздуха сбила с ног всех, кто стоял возле орудия. С трудом поднялся раненый Комаров. Опираясь на плечо бойца, он направился к траншее, служившей укрытием.
Шок долго не отпускал Киселева. И когда он приподнял голову, увидел бездыханное тело сержанта Мишанина и еще несколько бойцов. Видимо, и его, Киселева, посчитали мертвым. Встал и, облизывая запекшуюся на губах кровь, медленно пошагал к укрытию. Возле траншеи услышал: «Киселев погиб», «Землей его завалило». Он не стал ничего говорить в ответ, лишь тихо запел:
Услышал радостные возгласы:
— Комиссар идет! Он жив…
Теперь, когда умолкла последняя пушка, обстановка на огневой стала еще более напряженной. Было ясно, что сюда двинутся танки, чтобы все сровнять с землей: Сухая Мечетка для гусеничных машин не преграда. Это понимал комбат Скакун, обдумывая, что следует предпринять.
— Все, кто может держать оружие, в окопы, занять оборону! — распорядился командир батареи. — Морозов, — приказал он старшине: — Раздать гранаты, бутылки с горючей жидкостью!
Солнце клонилось к закату. Потянуло свежим ветерком. Предвечерняя прохлада придавала силы уставшим, изможденным бойцам, готовившимся принять новый бой. И когда все ждали, что танки вот-вот преодолеют балку и обрушатся на батарею, кто-то из зенитчиков закричал:
— Сдрейфили, гады! К Волге идут, а Сухой Мечетки побоялись! Глядите, в северную сторону повернули!
Танки не пошли на четвертую батарею. То ли посчитали, что здесь нет ни живой души, то ли опасались сюрпризов, ожидавших их на этом маршруте. А сюрпризы и в самом деле были подготовлены: по распоряжению Скакуна подступы к огневой позиции были заминированы. Урча и лязгая гусеницами, вражеские машины стороной обходили замолчавшую, но кажущуюся им страшной зенитную батарею. А может быть, непреодолимой показалась для вражеских танков Сухая Мечетка?
Сухая Мечетка…
Здесь билась не только батарея Скакуна. В пяти километрах от нее, близ восточных скатов балки, с такой же ожесточенностью сражалась 6-я батарея.
Отбивая воздушные атаки, зенитчики шестой сбили три пикировщика. Во время этих беспрерывных атак «юнкерсам» удалось одну бомбу сбросить на батарею. Крупные осколки основательно повредили ПУАЗО, рассекли провода телефонной связи. Связисты восстановили связь, чего нельзя было сделать с ПУАЗО. И командир огневого взвода лейтенант Мкртычев, только что закончивший военное училище, сокрушенно качал головой:
— Как же теперь стрелять по самолетам без прибора?
Но комбат Рощин, о котором говорили, что он профессор в зенитном деле, сказал:
— Не расстраивайся, будем бить их прямой наводкой! И в самом деле, стреляя без прибора, наводчики орудий сумели поджечь еще два пикировщика.
Это происходило в первой половине дня.
А затем сюда, на шестую, донесся грохот боя у Орловки, гневный говор орудий четвертой. И пришел черед вступить в бой с наземным противником шестой…
Рощин понимал, что как бы самоотверженно ни билась с танками пятая, они одолеют батарею Черного. А на дальнейшем их маршруте к Волге, к паромной переправе у Латошинки — зенитные батареи, расположенные вдоль Сухой Мечетки.
Зазвонил телефон. Командир дивизиона капитан Косырев предупредил:
— Видишь, Рощин, танки на тебя идут!
— Вижу. Пусть подойдут поближе. Тогда вернее будет…
— Ну смотри, Рощин! Не пропусти ни одного. Понял? Рощин видел на горизонте среди поднявшейся густой пыли бронированные машины. И он подал команду расчетам приготовиться к отражению танков.
Танки двигались быстро, а затем встали за Сухой Мечеткой перед зенитной батареей. И тут же началась огневая дуэль.
— Второму и третьему орудиям, по танкам — огонь! — скомандовал старший лейтенант Рощин.
— По танку, вышедшему на бугор, бронебойным! — это уточняет задачу расчету сержанта Степуренко командир огневого взвода лейтенант Мкртычев.
Раскаты взрывов потрясали всю округу. Там, где остановился противник, образовались три дымных костра: горели танки. Желтые, выгоревшие от солнца и степных пожаров косогоры потемнели от Дыма.
Две зенитки вели бой. А третье и четвертое орудия располагались так, что вести огонь им мешали находившиеся впереди зенитки. Чтобы бить по танкам всей батареей, нужно было рассредоточить орудия. Но времени на это не имелось. Вот от разорвавшегося вблизи снаряда покачнулось орудие. Упали раненые бойцы расчета. Пушка вышла из строя.
Тут вступил в бой четвертый расчет старшины Михаила Федорова, бывалого фронтовика-зенитчика.
— Захар, бей под корень! — крикнул Федоров наводчику Роменскому. «Под корень» — это означало бить так, чтобы ничего не осталось от вражеского танка. Федоров требовал «бить под корень» каждый раз, когда начинались поединки с противником.
«Бродовский котел» — книга об одной из ярких страниц Великой Отечественной войны. В сборнике рассказывается о том, как войска 1-го Украинского фронта, осуществляя Львовско-Сандомирскую операцию, летом 1944 года прорвали сильнейшую оборону противника, окружили и разгромили восемь немецко-фашистских дивизий.Воспоминания непосредственных участников этих боев, очерки писателей и журналистов, публикуемые документы рассказывают об исключительной напряженности и ожесточенности боевых действий, об отваге и мужестве пехотинцев, танкистов, артиллеристов, конников, летчиков, саперов, связистов, о совершенных нашими воинами героических подвигах при окружении и ликвидации крупной вражеской группировки.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.