Зенит затмения - [12]

Кто-нибудь вроде Доо с Ясурамой взорвался бы, узнав, что великий провидец императора втайне просматривает большинство уникоми, прежде чем они попадут к ним в руки. Кайоши просто хотел узнать, какой стала его сестра. Она должна была вырасти красавицей, похожей на маму. Но он так и не нашел Хиери среди рисованных девушек. Может, свадебные уникоми с ней распродали до того, как они попали в храм. Конечно, она ведь богатая невеста. Наверное, ни одной лишней таблички не осталось. Так подумал Кайоши и в год, когда Хиери минуло семнадцать и она уже точно должна была выйти замуж, потерял интерес к уникоми.

Он очнулся от мыслей и увидел, что сестра куда-то ушла, поэтому снова заглянул в свою комнату. Маленький провидец уже не гулял по ней в новой шубе. За окнами было темно. Снег растаял, а на ветках яблони набухали розовые соцветия. Кайоши плакал, завернувшись в одеяло с головой. Ему приснился плохой сон, которому предстояло сбыться. Юноша присел на футон и слушал, как мальчик всхлипывает под одеялом, но Кайоши плакал недолго. Он поднялся, вытер щеки и вышел за дверь, чтобы минуту спустя постучаться в отцовский кабинет. За тонкой перегородкой, желтой от света лампы, слышался неразборчивый шепот.

– Кто там так поздно? – спросил отец.

– Это я, – ответил Кайоши.

– Входи.

Папа казался мальчику строгим и очень сильным. Взрослый же провидец обнаружил в комнате худого, усталого, вечно раздраженного бумажной работой человека. Папа работал секретарем в Монетном Доме и часто приносил старые книги, чтобы переписать их и получить немного денег сверх того, что ему давали за стопки испещренных чернилами листов с именами должников и заявлений. Из-за этого он не спал ночами и постоянно щурился, и его красивое лицо рано покрылось морщинами.

– Что ты хотел, Кайоши? Тебе давно пора спать.

– Мне нужен твой совет, – сказал маленький провидец, садясь возле стола. – Папа, как мне стать сильным, чтобы другие люди меня не обижали?

Отец отложил кисть и долго смотрел на сына.

– Давай поставим вопрос иначе, – сказал он. – Спроси меня, как сделать так, чтобы другие люди не хотели тебя обижать. Чтобы им это стало неинтересно.

– Как, папа?

– Очень просто. Плачь, радуйся и злись только внутри себя, Кайоши. Твое лицо не должно отражать то, что происходит внутри тебя. Преврати его в стену. Не реагируй ни на обидные слова, ни на злые поступки. Если у тебя нет эмоций, значит, нет и слабостей. И тебя нельзя поддеть, потому что причины твоих огорчений останутся скрыты от врагов. Вот как ты можешь стать сильным.

– Хорошо, – сказал Кайоши, поднимаясь. – Спасибо, папа. Доброй ночи.

И он выбежал из комнаты, а взрослый провидец задержался на пороге, чтобы еще раз посмотреть на отца.

– Ты был прав, – сказал он. – Это стало моей религией.

И неслышной тенью последовал за маленьким собой по темному коридору с расписными стенами.

Кайоши уже сдвинул створку и вошел в очередной зал. Здесь пахло пионами и дождем.

– Я слышал, что вы ни с кем не разговариваете, – послышался хрипловатый голос настоятеля.

Тем летом он как-то умудрился простыть и долго этому удивлялся. Болезнь скоро ушла, но хрипота в голосе еще некоторое время напоминала о кашле. Мальчик вошел и увидел, что старик Цу-Дхо сидит возле низкого столика и разливает чай на двоих. За окнами было светло из-за фонарей, поэтому настоятель не стал зажигать лампы. Кайоши аккуратно сел на циновку напротив него и подвинул к себе пиалу.

– В этом какая-то проблема? – спросил он. – В том, что я не разговариваю? Мне кажется, стоит вызывать на личную беседу тех, кто чересчур много болтает, а не тех, кто соблюдает тишину.

– Вы говорите, как престарелый брюзга, – улыбнулся старик. – И это в неполных семь лет. Ваш ход мыслей не перестает меня удивлять. Я слышал, вы сегодня отказались от обеда. Вот, это для вас.

Он достал с подноса под столиком чашку и положил сверху палочки.

Кайоши уставился на еду и смотрел, не мигая, целую минуту.

– О-о, простите-простите, – рассмеялся Цу-Дхо. – Вы не найдете там ни сокровищ, ни деликатесов, даже если будете смотреть всю ночь. Это всего лишь жареный рис и ломтики лосося.

– Я просто смотрю, нет ли там червей, – грустно сказал взрослый Кайоши. – В тот день они подложили червей в мой обед. Вы помните, Цу-Дхо, как наш сад кишел червями во время сезона дождей? Я тогда частенько ужинал в этой комнате.

– Ну как, вкусно? – спросил настоятель.

– Сойдет, – отозвался Кайоши, прикрывая рот ладонью, и торопливо опустил ее, чтобы поправить сползший до локтя рукав.

– Вы все-таки большой аккуратист, – заметил настоятель. – Здесь вас никто не видит, ешьте спокойно. Можете даже измазаться рисом по самые уши.

– Я прячу от вас синяки, – сказал взрослый провидец. – Все мое тело было тогда в синяках. Они щипали меня там, где одежда скрывала следы их преступлений. Вы не знали, Цу-Дхо? Или делали вид, что не знаете?

– Почему бы вам не подружиться с кем-нибудь, Кайоши?

– Потому что дружить можно только с равными по статусу, – отозвался мальчик. – Здесь таких нет. И никогда не будет.

– Вы не слишком высоко себя оценили? – повел бровью настоятель.