Зеница ока - [30]
— Не помню точную цифру.
— А если неточную? — попытался все же что-то установить Даулетов.
— И неточную не помню…
— Попробуйте уточнить в течение дня, а завтра мне доложите. Садитесь, пожалуйста!
Профорг плюхнулся на стул, вытянул из кармана платок и стал старательно вытирать лицо. Больше всего он тер нос, разгоняя собравшиеся на нем веснушки.
— Еще одно дело, — сказал Даулетов. — Старый Худайберген выразил пожелание, чтобы кладбище было огорожено. Я проезжал мимо и видел, как скот топчет могилы ваших близких. Верно ведь, надо поставить ограду…
«Что он несет? — снова забеспокоился Сержанов. — Томятся посевы без воды, гибнет живое дело, а он — о покойниках!»
— Товарищи! — прервал директора Сержанов. — Сделаем перерыв. Оставьте нас с Жаксылыком Даулетовичем на пять минут. Да, да, оставьте…
Прервать производственное совещание и прогнать людей из кабинета — такого еще не было. Кое-кто моментально вскочил по инерции. Привыкли без рассуждений выполнять повеления Сержанова. Другие остались сидеть. Сержанов все-таки не директор и кабинет не его. Сотрудники озадаченно переглянулись, не зная, как поступить. Ждали, что скажет Даулетов.
А Даулетов, как это ни странно, был невозмутим. Улыбался, но не насмешливо, как делал до него Сержанов, а мягко, непринужденно. Улыбка понравилась людям, а то, что потом сказал Даулетов, насторожило.
— Сделаем, товарищи, небольшой перерыв. Воля родителя, сами знаете, закон.
— Не надо мной надо смеяться, — сказал Сержанов, когда подчиненные вышли и за последним захлопнулась дверь, — а над вами рыдать, товарищ, — он произнес это слово как бы передразнивая Жаксылыка, — Даулетов. Сперва вы себя назвали снохой, потом, как и положено снохе, начали заботиться о газовых плитах и кончили оплакиванием покойников… Кем вы предстали перед людьми? Не увидели они директора. А не увидели — значит, слушаться не станут. А не будут слушаться — конец работе. Без работы развалится дело. Хозяйство погибнет, которое не вами создано и не вам принадлежит. Оно — наше, и мое прежде всего.
— Если ваше, зачем было отказываться от личной собственности? — прежним полушутливым тоном спросил Даулетов.
— Не то говорите, товарищ Даулетов! Я подал заявление об уходе, чтобы передать хозяйство в более умелые, более крепкие руки.
— И ошиблись?
— Не я ошибся. Ошиблись те, кто назначил вас. С первого шага спотыкаетесь и шагаете не туда. Газовые плиты — бытовой вопрос, его в два счета решит Завмаг, а вы, директор, выдвигаете его как проблему. Проблема же для совхоза — сберечь посевы, заложить основу богатого урожая. Вот с чего надо начинать руководство хозяйством… А кладбище?! — Он махнул рукой с досады. — Не знаю, почему вы так поступаете? Думаю, виной всему неумелость и близорукость. Но равнодушно смотреть на все это не могу. Примите сказанное как желание помочь молодому руководителю, предостеречь его от ошибок…
— За совет спасибо! — Даулетов приложил руку к сердцу, выражая этим традиционным жестом благодарность и уважение. Затем, отведя руку, нажал кнопку и вызвал секретаршу: — Попросите людей, продолжим совещание.
Они вошли и остановились у порога. Неуверенность какая-то поселилась в них после странного распоряжения Сержанова. И не только неуверенность. Обида. Можно ли так с людьми — ведь не отара овец? Гони туда, гони сюда… Даулетов поднялся с кресла и произнес виновато:
— Прошу извинения, товарищи, за внезапный перерыв. Рассаживайтесь, продолжим работу. В четверг на собрании у меня кто-то спросил: «Должен ли-руководитель знать больше, чем народ?» Я ответил и от слов своих не отрекаюсь, но тогда, видимо, не до конца понял смысл вопроса, поэтому сейчас хочу добавить вот что: если директору есть что скрывать от людей, то такого руководителя, по-моему, нужно гнать взашей. Дело общее — следовательно, каждый, кто в деле участвует, может и должен знать все. Поэтому я секретничать не буду и признаюсь, что во время этого перерыва Ержан Сержанович отчитал меня за неверное ведение планерки и неправильное, на его взгляд, начало работы. А теперь продолжим. Итак: с газовыми плитами все ясно, — подытожил он начатое еще до перерыва. — Завтра, Толыбай Тореевич доложит о количестве недостающих плит. Ограждением кладбища займутся строители. Есть у нас такая бригада? Выделить одного каменщика для руководства работой и найти двух-трех пенсионеров, способных класть стену. Организуйте это дело, товарищ Мамутов. Желательно начать работу сегодня же.
Секретаря парткома Даулетов направил на ограждение кладбища. Спятил, что ли, новый директор? Так подумали люди. Возможно, не все усомнились в умственных способностях Даулетова. Некоторые лишь. Сержанов, тот наверняка усомнился. Открыв испуганно глаза, он бросал тревожные взгляды то на Даулетова, то на Мамутова, то на председателя профкома, этого веснушчатого Толыбая Тореевича. Настойчивее всего сверлил глазами Мамутова: «Что молчишь? Язык отнялся или проглотил его? На кладбище тебя посылают. На кладбище! Не в клуб, не на полевой стан вести работу с народом. К могилам, просвещать покойников».
Вряд ли дошло до Мамутова это страшное обвинение Сержанова. Ни покойники, ни внимание к ним начальства его сейчас не занимали. Принял он просьбу директора как общественное поручение. Как необходимость сделать для людей что-то нужное.
В книгу лауреата Государственной премии СССР Тулепбергена Каипбергенова вошли романы «Дочь Каракалпакии», «Последний бой», «Зеница ока». Образ Джумагуль, главной героини романа «Дочь Каракалпакии», является одним из обаятельнейших в многонациональной советской литературе. Через духовное возрождение и мужание героини показана судьба каракалпакского народа в первые годы Советской власти. «Последний бой» рассказывает о коллективизации в Каракалпакии. Роман «Зеница ока» — о проблемах современного села.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошли вторая книга.
Перевод с каракалпакского А.Пантиелева и З.КедринойДействие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошла книга первая.
Т. Каипбергенов — известный каракалпакский писатель, автор многих книг, в том числе и книг для детей, живет и работает в городе Нукусе, столице советской Каракалпакии.Свою первую книгу автор назвал «Спасибо, учитель!». Она была переведена на узбекский язык, а затем дважды выходила в русском переводе.И не было случайностью, что первое свое произведение Т. Каипбергенов посвятил учителю. Само слово «учитель» в Каракалпакии, на родине автора, где до революции не было даже письменности, всегда произносилось с глубоким уважением.
Кембрий — древнейший геологический пласт, окаменевшее море — должен дать нефть! Герой книги молодой ученый Василий Зырянов вместе с товарищами и добровольными помощниками ведет разведку сибирской нефти. Подростком Зырянов работал лоцманом на северных реках, теперь он стал разведчиком кембрийского моря, нефть которого так нужна пятилетке.Действие романа Федора Пудалова протекает в 1930-е годы, но среди героев есть люди, которые не знают, что происходит в России. Это жители затерянного в тайге древнего поселения русских людей.
В книгу известного ленинградского писателя Александра Розена вошли произведения о мире и войне, о событиях, свидетелем и участником которых был автор.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли рассказы о встречах с людьми искусства, литературы — А. В. Луначарским, Вс. Вишневским, К. С. Станиславским, К. Г. Паустовским, Ле Корбюзье и другими. В рассказах с постскриптумами автор вспоминает самые разные жизненные истории. В одном из них мы знакомимся с приехавшим в послереволюционный Киев деловым американцем, в другом после двадцатилетней разлуки вместе с автором встречаемся с одним из героев его известной повести «В окопах Сталинграда». С доверительной, иногда проникнутой мягким юмором интонацией автор пишет о действительно живших и живущих людях, знаменитых и не знаменитых, и о себе.