Земные громы - [73]
Артиллеристы, приезжавшие из-под Сталинграда, выглядели иначе. Вместо хмурых, малоразговорчивых бойцов и командиров можно было встретить на заводской территории повеселевших, уверенных в себе фронтовиков. Хитровато улыбаясь, они говорили:
— Давайте побольше нам пушек. Скоро так грохнем, что эхо за Уралом будет слышно.
Они явно намекали на то, что обстановка складывается в нашу пользу и не за горами время, когда от обороны сталинградцы перейдут к наступлению.
Артиллерийское вооружение к этому периоду производилось на целом ряде заводов. И почти каждый имел свое конструкторское бюро. Грабин не раз задумывался о том, что в интересах дела хорошо бы создать сильный творческий коллектив, который был бы способен решать узловые вопросы, стоящие перед создателями артиллерийских систем. Свои мысли он высказывал в беседах с представителями Наркомата вооружения, ГАУ и военной приемки. В принципе его все вроде бы поддерживали, но никто не думал, что этот вопрос будет решаться в самый разгар войны. Даже Андрей Петрович Худяков, наиболее горячий сторонник организации мощного конструкторского бюро, сомневался.
— Потребуются немалые средства, — говорил он в беседах с Грабиным, — а где их взять? Война идет.
И вдруг неожиданный звонок от наркома вооружения. После обычных вопросов о доработках пушек и налаживании производства Д. Ф. Устинов вдруг спросил, как Грабин относится к идее создания Центрального артиллерийского конструкторского бюро? Василий Гаврилович ответил, что готов голосовать за него обеими руками.
— Вот и отлично, — заключил нарком, — подберите одного-двух толковых специалистов, пусть выезжают в Москву. Вместе с нашими товарищами они подготовят для утверждения в ГКО необходимые документы.
— Но ведь в нынешней обстановке такие вопросы тяжело решать. Нужен большой коллектив конструкторов. Нужна хорошая база.
— Мы над этим уже думали, — ответил Устинов. — За основу новой организации предполагается взять ваше бюро. Возглавить ЦАКБ придется вам.
Нарком не спрашивал согласия или совета, говорил, как о деле решенном, и это успокоило Грабина. Он понял, что пора сомнений прошла, а успех дела будет зависеть теперь во многом от того, как быстро он сумеет сколотить новый коллектив и решить организационные вопросы.
Вскоре после отъезда Андрея Петровича Худякова в Москву, когда стало ясно, что идея создания ЦАКБ пробила себе дорогу, Грабин собрал свой штаб. Пришли почти все, с кем начинали на заводе работу с нуля. Василий Гаврилович обвел собравшихся потеплевшим взглядом. Муравьев, Мещанинов, Ренне… А рядом с ними те, кто влился в коллектив позже: Хворостин, Норкин… Многие догадывались, что Грабин собрал их неспроста: слухи о предстоящих изменениях в организации КБ уже ходили по заводу.
— Вы почти все помните, как трудно было нам решиться оставить Москву и выехать сюда, на завод, — начал раздумчиво Василий Гаврилович. — Но мы пошли на риск и он оправдался. За несколько лет нами создано первоклассное конструкторское бюро. Есть отличные пушки. Почему это оказалось под силу нам? Потому что мы не идем вразброд, живем едиными заботами.
Грабин на минуту умолк, собираясь с мыслями. Ему надо было так сообщить о предстоящей реорганизации, чтобы каждый увидел для себя перспективу, мог зримо представить характер задач, которые придется решать в новом конструкторском бюро. Неожиданно встретился глазами с Горшковым, тот смутился и опустил голову.
Отношения с Иваном Андреевичем за последнее время носили переменчивый характер. В феврале, когда Грабину было присвоено звание генерал-лейтенанта технических войск, Горшков поздравлял его на правах однокашника и самого близкого друга. Василий Гаврилович стал больше доверять ему, давал наиболее трудные задания. Но Иван Андреевич понял это доверие по-своему, решил, что ему можно работать без особого старания. И незадолго до этого заседания штаба допустил такой промах, которого Василий Гаврилович не мог ни понять, ни оправдать.
На соседнем заводе, который производил для ЗИС-3 отдельные детали, произошла заминка. Это могло отразиться на выполнении плана. Для того чтобы оказать помощь заводу, Грабин послал туда Горшкова. Прошел день, другой, а результатов не было. Еще больше удивился Василий Гаврилович, когда узнал, что Иван Андреевич использовал время командировки для решения личных вопросов.
Когда перед отъездом в Москву Андрей Петрович Худяков показал Грабину список конструкторов, которых предполагалось включить в список сотрудников ЦАКБ, тот долго рассматривал лежащий перед ним листок, а затем, вздохнув, поставил против фамилии Горшкова вопрос.
— Если число наших кандидатур будет ограничено, Горшкова исключите, — сказал он жестко.
Андрей Петрович знал, что возражать и давать советы в таких случаях бесполезно. Грабин сам был до конца предан делу и того же требовал от подчиненных. Он не любил тех, кто работал без души, а к тем, кто допускал расхлябанность, был непримирим. В таких случаях дружеские отношения не смягчали, а даже ужесточали его позицию. Вот и сейчас, посмотрев на Горшкова, Василий Гаврилович нахмурил брови и заговорил строго и официально:
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Основой повести «Отряд спецназначения» послужили боевые действия осенью 1941 года одного из рейдовых отрядов Советской Армии в тылу немецко-фашистских оккупантов. Повесть «Ступени мужества» посвящена подвигу девушек-комсомолок в лесах Подмосковья во время битвы под Москвой. Все события, описанные в книге, достоверны. Но некоторые фамилии бойцов и командиров авторами изменены. Для массового читателя.
В документальной повести автор, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Владимир Дмитриевич Лавриненков, тепло и с глубоким знанием дела рассказывает о своем замечательном командире Герое Советского Союза Льве Львовиче Шестакове, человеке беспримерной храбрости, новаторе воздушного боя, строгом и взыскательном воспитателе, заботливом наставнике крылатых воинов, вставших на защиту любимой Родины.Книга рассчитана на широкий круг читателей и прежде всего на молодежь.
Воспоминания Мусы Гареева, дважды героя Советского Союза, летчика штурмовой авиации.
Документальное повествование о боевых действиях Пинской, Волжской и Днепровской военных флотилий, о героических подвигах моряков, вступивших в войну неподалеку от Бреста и прошедших с боями от Волги до Шпрее, от Сталинграда до Берлина. Шквалы артиллерийского огня обрушивали они на тылы врага, «на колесах» перемещали свои боевые корабли с одной реки на другую, высаживали дерзкие десанты, помогая войскам форсировать водные преграды…Книга рассчитана на массового читателя, в первую очередь на молодежь.