Земной облик внеземного разума - [4]

В рассказе "Сбалансированная экология" речь идет не о том, быть алмазным деревьям или нет, тем более, что мы с трудом можем представить себе, что это такое. Но за чисто условными алмазными деревьями мерещатся иные картины: заболоченные гниющие реки с мертвой рыбой, изуродованные эрозией пашни, мертвые сухостойные леса, океанские берега, залитые нефтью, где на ветру дрожат облепленные вязкой коричневой жидкостью птичьи перья... Мертвые перья мертвых птиц.

Экология поставила вопрос: "Что нужно сделать, чтобы спасти среду обитания? Что нужно сделать "прежде, чем умрет природа?" Фантастика дала вариант ответа: "Сбалансированная экология"... Дж. Шмиц с предельной ясностью расшифровывает идею рассказа:

"Единственной защитой от человека был сам человек. И, осознав это, алмазный лес выработал свою линию поведения. В мире, принадлежащем теперь человеку, он принял человека, включил его в экологический цикл, приведя к новому, оптимальному балансу".

Так решает проблему старая замшелая черепаха по кличке Сэм. Видимо, автор нарочито низводит инопланетный разум до примитивного уровня. И действительно, сама по себе идея сохранения среды обитания суперинтеллекта не требует.

Таким образом, лишь один Арпад Балаж показал нам некий образец сверхчеловеческого разума, умолчав, однако, о соматических, так сказать, подробностях. Материальная основа шарообразного существа, особенности его размножения, тип обмена веществ, то есть все чисто биологические характеристики - остаются за кадром. И это понятно. Трудно, если вообще не невозможно, представить себе принципиально иную жизнь. Можно, конечно, как это сделал Балаж, предоставить все читательскому воображению или ограничиться крайне общей, ничего не говорящей характеристикой: кристалл, океан Соляриса, дух в колодце у Бредбери, почему-то полюбившаяся многим фантастам плесень. Но читательское воображение не заполнит созданный писателем вакуум, а общая характеристика будет столь же обще и формально воспринята. Попытка же дать конкретную разработку тоже не сулит писателю особых успехов. "Придуманное" инопланетное существо либо пополнит собой смешной список чудовищ, либо окажется полностью геоморфным, земным по природе и привычкам. Вот, по сути, все мыслимые варианты. Как мы видим на примере этого сборника, им была отдана надлежащая дань.

Земные фауна и флора и на Ураке, земные они и на планете, где живет Хищник, где растут красные кровожадные цветы и бегают всевозможные звери, удивительно похожие на кроликов, крыс и собак. И даже Длинный Меч с планеты Лямбда не поражает нас ни специфическими инопланетными формами (у него глаза лемура и крылья летучей мыши), ни своей биоэнергетикой (это, так сказать, одушевленное растение).

Столь же геоморфна и фантастическая биология (повесть Дж. Уайта "Космический госпиталь"). В этом удивительном Госпитале собраны разумные существа самой разной биологической природы: гиганты и карлики, любители высоких и низких температур и давлений, пожиратели жестких рентгеновских лучей. Но не будем заниматься беглым перечислением. Обратимся лучше к привычной земной аналогии. Мы знаем, что жизнь вездесуща. Она существует и на дне Мариинской впадины, где давление океанской толщи достигает 1100 атмосфер, куда не достигают лучи солнца. Она существует в снегах Эвереста, в облаках, горячих источниках и во льдах Заполярья.

Нам известны микробы, которые черпают необходимую для жизни энергию из радиоактивного распада, и микробы, которые извлекают рассеянные в среде атомы различных металлов. Поставленные на фитотроне опыты показали, что семена тополя прорастают практически в любой газовой среде и при температурах -80°С. Жизнь вездесуща и неодолима. Это плод долгой слепой эволюции, в ходе которой природа перепробовала все мыслимые и немыслимые варианты. Немыслимые либо были отвергнуты в самом начале великого эксперимента, либо вымерли, подобно динозаврам; мыслимые остались. Об этом наглядно свидетельствует поразительное разнообразие живых видов, в основе которого, однако, лежит единый генетический механизм. Это подвижная, необъятная, но в то же время жесткая схема. Ее нельзя дополнить новыми видами. Ион Тихий, например, поведал нам об удивительных инопланетных вариантах воспроизведения потомства. Но насколько бедны они в сравнении с земными, ибо на Земле партеногенез или вегетация - лишь одни из многих возможностей реализации единого в своем химизме процесса воспроизводства белков и нуклеиновых кислот. И Лем, врач по образованию, это хорошо понимал. Лишь избранная им юмористическая форма повествования оправдывала убожество воображения вселенского бродяги иона.

Любому пациенту космического госпиталя соответствует, таким образом, конкретный земной двойник, а может, даже и прототип, если только автора всерьез интересовали биологические проблемы. Даже крохотные существа, составляющие все вместе и команду, и капитана космического корабля, имеют своего земного двойника в образе муравейника. Прямыми экспериментами было доказано, что один изолированный муравей быстро погибает, два - живут чуть дольше, три - еще дольше и т. д., но и любое сколь угодно большое число особей разных специализаций поможет существовать достаточно долго вне муравейника,