Земной круг - [43]

…Века три или четыре,

Все могучее и шире

Разрасталась в целом мире

Тень от львиного крыла…

Последние две строчки у Федора Тютчева напечатаны вразрядку.

После захвата генуэзцами Сурожа Мамай с Абдуллахом вновь устремились к столице Золотой Орды. Тайные сторонники черного темника убили сарайского хана Азиза. Его тело еще не успело остыть, когда Абдуллах и Мамай, отряхнув степную пыль с булгарских сапог, с плетками в руках вошли в тронный зал, покинутый ими лет шесть назад.

И вновь темник Мамай возвел своего воспитанника на шаткий сарайский трон. Но вскоре появился Асан или Хасан-оглан, царевич из рода Шайбана, происходивший от сибирских потомков Батыя, которые уже не раз заявляли о своих правах на Сарай, не раз приводили с собой на Волгу полки, составленные из сибирских племен.

Как Хасан-оглан сумел сжить Абдуллаха — неизвестно, но Мамай со своим молодым ханом вскоре вынуждены были бежать в Крым, обгоняя коршунов в небе и бурые клубки перекати-поля, мчавшиеся по пути изгнанников.

С тех пор Абдуллах исчез, а Мамай обзавелся новым ханом — «Мамет-Салтаном», как говорили русские летописцы. Это был Мухаммед-Буляк.

Владея от имени этого подставного царька почти всей западной половиной Золотой Орды, Мамай заставил Москву и Тверь платить «выход» — привычную ордынскую дань и вообразил себя полновластным хозяином «Русского улуса».

Однажды он отправил послов в Нижний Новгород. Их сопровождала тысяча воинов. Но нижегородцы перебили незваных гостей, начиная от посла по имени Сарай до последнего рядового лучника. Вот тогда-то Мамай и двинул на Нижний свирепого Арапшу, связавшего свою судьбу с западными улусами.

Настал 1378 год, и Мамай дал наказ своему любимцу Бегичу идти громить Русь.

В просторах земного круга, как серебряная нить, упавшая на луга и рязанские мхи, затерялась река Во́жа. Она впадает в Оку выше города Рязани, успев до этого прихватить с собою приток — речку Мечу.

Воже было суждено навеки войти в историю нашей страны.

Когда Дмитрий Иоаннович узнал, что Бегич вступил в Рязанскую землю, отыскивая старую Батыеву дорогу для удара на Коломну и Москву, русское войско подошло к берегу Вожи.

Одиннадцатого августа нетерпеливый Бегич, вспенив своим конем вожский брод, с криком ринулся вперед, увлекая за собой ордынскую силу. Но строй русских не двинулся с места. Посредине его стоял сам великий князь, а в полках правой и левой руки были Даниил Пронский и окольничий Тимофей.

Настало мгновение, когда московские полки внезапно ринулись на монголов, смяли их и обернули лицом к Воже-реке.

Уничтожение Бегичевой рати длилось до вечера. Когда взошло солнце, победители не нашли вокруг ни одного живого врага. Вожа была запружена телами пришельцев. На прибрежных лугах ржали брошенные скакуны, ревели верблюды. Всюду были видны арбы, нагруженные походным имуществом и награбленным в пути добром, складные шатры, осадные орудия и множество луков, мечей и пик, увенчанных конскими хвостами.

Мамаевы конники были истреблены. В бою при Воже погиб сам Бегич и испытанные во многих походах ордынские эмиры Коверга, Карабулук, Хаджибей.

Осенью голодные волки растащили тела ордынцев, лежавшие на берегу Вожи. А летом 1379 года на лесной реке снова расцвели купавы.

Такого поражения монголы еще не испытывали за все сто пятьдесят четыре года своей власти над русским народом.

Наши летописцы, рассказывая о битве на Воже, говорят, что Мамай, получив известие о гибели войска Бегича, заскорбел. Он разодрал на себе пышные одежды, крича, что русские князья предали его стыду и срамоте, сотворили поношение и поругание и он не знает, чем избыть это бесчестие.

Мамай жаждал мести. Подчинив Северный Кавказ, а чуть позднее Астрахань, он предпринял новые набеги на Рязанскую землю и княжество Нижегородское.

Мамай изучает сказания о Батые и всячески порицает его недальновидность. Он, Мамай, не поступит, как Батый. Захватив Русь, не покинет ее, а сядет в прекрасном городе Москве, чтобы владеть и ведать всей Русью.

Мамай не зря зарился на Москву, где сходились сухопутные и речные дороги.

Крым, Кавказ, Западный берег Каспия были теперь в его руках.

В Астрахань свозили пряности, шелк и другие товары Востока, заканчивавшие свой путь в Италии, куда их доставляли на галерах из Каффы и Таны. Мамай в то время, по-видимому, еще ничего не знал, что происходит в странах, лежащих за Каспием, на Великой караванной дороге в Бухару и Китай.

Потомок хана Джучи, честолюбивый Тохтамыш, бежавший к Тамерлану, получил от Тамерлана Ургенч, Сыгнак, Сауран и Отрар. Через Отрар проходил путь из Ургенча в Алмалык и далее — в Китай. Сыгнак имел связь с Сибирским юртом. Но Тохтамышу не сиделось в Синей Орде. Он устремлял свой взгляд на Запад, надеясь покорить Сарай на Волге и утвердить свою власть в Золотой Орде, не допустив туда Мамая.

Подсчитывая в уме астраханские барыши и будущие московские выгоды, Мамай принялся за дело. Он объявил набор среди асов (алан), черкесов, буртасов и других покоренных им народностей, привел в порядок монгольские части, заключил союз с литовским князем и слабодушным Олегом Рязанским.

В это время в Каффе еще мог находиться тот самый пират Луккино Тариго, что в 1374 году предпринял грабительский набег на Волгу. В таком случае он был свидетелем союза своих земляков с Мамаем. Это самая загадочная страница в истории Куликовской битвы.