Земное счастье - [15]

— Хорошо, — сказал Дан, — тогда я пойду к Нике. Но мне придется все ей рассказать. Ты разрешаешь?

Маран заколебался. Помолчал, даже зажмурился, Дан уже подумал, что он все-таки откажется и предпочтет объясняться с Наи сам, но непонятный барьер, видимо, был неодолим.

— Ладно, — сказал Маран со вздохом. — Рассказывай.

— Великий Создатель, — сказала Дина горестно (Выслушав Дана, Ника поколебалась, потом объявила, что эту миссию лучше препоручить Дине. «Она давно забыла о тех глупостях, которые думала про Марана, пора и ему выкинуть из головы свои дурацкие фантазии»… Дан поежился, подумав, как Маран может среагировать на подобное расширение переговорного процесса, да и самому ему отнюдь не улыбалось объяснять Дине суть дела, к счастью, от последнего Ника его избавила, ухитрившись рассказать все Дине за десять минут, пока Дан сходил в библиотеку за очередной книгой). — И опять этот человек взялся за невозможное. Что за характер! Почему он не умеет жить, как все нормальные люди? Мало того, что он во всей Бакнии не смог найти себе женщину, так он еще и рвется в гармонию, опрокидывая каноны, шагая по рекомендациям и пренебрегая советами.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Ника.

— Ведь гармония — это… — Дина подвела руки с растопыренными пальцами друг к другу и соединила так, что пальцы одной руки вошли в промежутки между пальцами другой. — Все должно сложиться, все впадины и выпуклости должны соответствовать друг другу, а для этого надо сгладить множество мелких неровностей и шероховатостей, без которых не бывает, насколько б идеально люди не подходили друг другу. И это на двух уровнях, первой индивидуальности и второй. Что касается второй, это начинается с малого, с простейших приемов. Если на то пошло, высшая ступень отнюдь не каждой женщине и доступна, это же как ураган… Речь не о Наи, конечно, раз он ее выбрал, значит… Но во всяком случае, идти к этому надо долго, очень долго. А что делает он? Варвар!

— Он же не нарочно, — вступился Дан.

— Я понимаю. У него избыток энергии. Но на это тоже есть рекомендации, абсолютно четкие. И все это знают. И он знает не хуже других. Почему же пренебрегает ими?

— Какие рекомендации? — спросила Ника.

Дан промолчал, потому что догадывался.

— Разрядиться. Сбросить этот избыток.

— Каким образом? — подозрительно спросила Ника.

— Очень просто. С другой женщиной. Профессионалкой.

— Проституткой, что ли? — возмутилась Ника на интере, поскольку подходящего бакнианского слова не знала.

— Искательницей наслаждений, — объяснила Дина. — Есть такие. За те дни, что он был в Бакнии, он вполне мог бы…

— Ах вот как! — перебила ее Ника. — Да что ты такое несешь?! Этого не хватало! Если б Дан попробовал подобным образом «сбрасывать энергию», я бы ему глаза выцарапала.

Дина ошалело уставилась на нее.

— В этом нет ничего плохого, — сказала она. — Ты не понимаешь. Это же для тебя, чтобы не повредить…

— Спасибо, — ощетинилась Ника. — С энергией своего мужа я как-нибудь сама разберусь.

— Я думала, ты разумная женщина, — сказала Дина озадаченно.

— Я и есть разумная женщина. Ни одна разумная женщина не будет мириться с подобными «сбросами». Кстати, и Наи не менее разумная. Если не более.

— Странные вы! Может, вы боитесь их потерять? Такого не бывает, ни один мужчина не уйдет от женщины, с которой у него складывается гармония.

— Дело не в том, потерять или не потерять. Это ты не понимаешь. Господи, ты же любила Лея, неужели ты позволяла ему ходить к каким-то случайным женщинам?

— Позволяла, — сказала Дина. — А как же иначе? Так положено. Конечно, Лей не Маран, столько энергии он просто не мог накопить. Но несколько раз…

— От этой энергии, я вижу, одни неприятности, — сказала Ника.

— Неприятности?! — Дина вдруг закрыла глаза, и на ее лице появилось выражение, подобное тому, какое Дан недавно видел у Наи… Вернее, тень этого выражения, у Дины не было той жизненной силы, что у Наи, да и длилось это очень недолго, но достаточно, чтобы Ника вздрогнула. Потом тихо спросила, как недавно Дан:

— Почему вы нам раньше об этом не говорили?

— Откуда же мы знали, что люди, которые летают к звездам через космическое пространство, не достигли тех звезд, до которых можно добраться, не выходя из комнаты? — сказала Дина задумчиво. Потом добавила: — Ладно. Я поговорю с ней.

Вначале они сидели молча и смотрели друг на друга. Дан явственно ощущал нервозность Марана, что было не просто необычно, а почти невозможно. Совершенно непостижимая личность! Дан невольно вспомнил, как бестрепетно тот шел по насыпи, ожидая выстрелов… не просто выстрелов, а в себя! И как он стоял среди крестьян в Вагре, и на трибуне в день переворота. Как спокойно он поднялся с места, когда за ним пришли после того судьбоносного Большого собрания… Еще многое можно припомнить, и никогда ни следа волнения или тревоги. И вот теперь, из-за какой-то ерунды… Хотя… Дан начал догадываться. Собственно, почему догадываться, ведь Маран намекнул… нет, он прямо сказал! Чрезвычайная редкость, почти несбыточная мечта, кажется, так. Да, наверно, для него эти отношения не просто удача, они, можно сказать, уникальны, именно для него, ведь Наи… неизвестно, осознает ли она, какой приз ей достался, она же понятия не имеет обо всех этих бакнианских штучках, она — земная женщина, а земляне отлично знают, а вернее, ошибочно полагают, что даже самое сильное чувство повторимо… Тут он вспомнил, что это же слово, «приз», только в отношении Наи, употребил Поэт в том разговоре, перед посадкой… Вон оно что! И, в отличие от Наи, Маран о ценности своего приобретения знает. То-то он так боится разрушить неожиданное счастье, даже еще не реальное, не обретенное, а как бы обещанное, будущее. Но почему все должно рухнуть из-за… непонятно даже чего! Нет, понятно. Это все та же блажь. Опять! Неужели это никогда не кончится? Все еще не простил? Нет, простил, наверно, но не забыл. И кто его знает, может, до конца жизни будет помнить, как она нечаянно причислила себя к старшим, а его к младшим… нет, вовсе не так, не себя и его, а землян и торенцев, это Маран с его чертовым самолюбием перевел стрелки… И всегда будет бояться чем-то подкрепить этот дурацкий тезис? Никаких слабостей, пусть даже воображаемых! Что за чушь, она ведь просто теоретизировала, ей и в голову не приходило, что он воспримет невинную женскую параллель таким образом… И, кстати, неизвестно, меньше ли эти столь неудачно слетевшие с языка несколько фраз мучают саму Наи… Что бы там не говорила Ника, Дан был уверен, что Наи… ну пусть не влюбилась в Марана с первого взгляда, но несомненно что-то в ней шевельнулось, ведь она даже, можно сказать, проявила инициативу, правда, не на бакнианский манер, но… Дан прекрасно помнил, как она выскользнула из просмотрового зала орбитальной станции вслед за Мараном, и ясно, что подошла, позвала его в Синий бар, Маран же не знал, где это, как не знал и сам Дан, бар открыли совсем недавно, а потом пригласила в каюту, конечно, приглашала Наи, шеф ведь в это время совещался с Петерсом, начальником станции, Маран и Наи были вдвоем, пока он, Дан, не вмешался в их тет-а-тет, они разговаривали, разговаривали… и договорились до той ерунды, из-за которой… Чертовщина!..