Земная Атлантида - [4]
– Ваше благородь!
Булатович будто спросонок взглянул на Зелепукина.
– Попоить бы, ваше благородь? – Зелепукин кивнул ва озерко.
Они спешились, стали прохаживать лошадей. Кони фыркали, перебирали ногами…
И вот снова с бодрой четкостью били копыта по твердой дороге. И снова владело Булатовичем то чувство остроты восприятий, какое испытываешь на дорогах, тобою не хоженных, будь то стежка на опушке где-нибудь в средней России, будь то тропа в джунглях или степной шлях.
Не первый десяток верст мчал Булатович по дорогам Эфиопии, а нет-нет да и вздрагивал в радостном, самому казавшемся наивном удивлении: да это же Африка, Африка, черт побери!
Выше всех иных областей великого континента лежало над уровнем моря Эфиопское нагорье. Огромное и массивное, оно воздымало к солнцу снеговые вершины-главицы. Его речные долины давали жизнь притокам Нила. Были тут и тропически-влажные леса, и обширные, к горизонтам уходящие поля, где вызревала кукуруза, были тут бескрайние пастбища, поля пшеницы и ячменя. Поселяне этого нагорья одарили мир некоторыми видами культурных злаков, и отсюда, с крыши Африки, отправились в свое победное странствие по белу свету бобы, кофе…
Куча камней сложена на краю дороги. Булатович уже знает: неподалеку, стало быть, часовенка-тихоня или бедный монастырек. Точь-в-точь как в Греции… И верно, поворот – и монастырь. Может, один из тех, что хранят в своих кельях стариннейшие летописи, старательно скопированные грамотеями-затворниками. «Исполнен долг, завещанный от бога мне, грешному»… В тех хрониках прочтешь о славном государстве Аксум. Аксум… Небольшой городок на севере Эфиопии. В древности же – столица могучего государства. И прочтешь в монастырской хронике про Эзану, царившего в Аксуме в IV веке нашей эры, об удачливых его войнах, о рабах, возводивших дворцы, и о том, как Эзана союзничал с римлянами, как насаждал христианство и как в ту пору была создана эфиопская система письма, сохранившаяся доныне…
Но времени нет посещать монастыри. Двое русских торопятся в Аддис-Абебу. И в деревнях задерживаются они ненадолго. Зайдут на крестьянский двор с глинобитными службами – медоварницей, закромами, конюшней, зайдут и в дом, в круглую хижину-тукули с соломенной кровлей конусом. В доме опрятно, пол циновками выложен или свежей травой устлан, пахнет в нем, к удовольствию Зелепукина, сеновалом. Из задней половины, где женщины хлебы месят, жарево жарят, выйдет темнолицая хозяйка в длинном белом платье, босоногая, иногда платком повязанная, иногда простоволосая, вынесет гостям угощение, а хозяин в чистой рубахе, выпущенной поверх узких портков, подаст буйволовы рога с медами. За трапезой, уважая обычай, Булатович с Зелепукиным отгораживаются полотенцами, ибо на людях пищу жевать почитается неприличием. После еды разговоры бы разговаривать, да опять недосуг. Булатович и Зелепукин благодарят за радушие, поручик кладет на круглый столик серебряную монетку, и оба путника, поклонившись, идут со двора…
На третий день после встречи с Леонтьевым подъезжали они к Аддис-Абебе.
Аддис-Абеба означает «Новый Цветок». Булатович слышал, что цветок этот еще не распустился, не расцвел, что город только рождается, и все же поручик был удивлен, когда увидел беспорядочную толчею шалашей и палаток. Столица? Скорее военный лагерь, временное пристанище. А красная черепичная крыша на самом высоком холме? Это, должно быть, и есть дворец императора Менелика II…
Булатович с Зелепукиным вымылись в ручье, побрились и переменили дорожное платье на форменную одежду.
3
Аддис-Абеба действительно походила на военный лагерь. Только теперь уже в нем не таилась напряженаая тревога, какая бывает в канун битвы. Теперь обнимала Аддис-Абебу великая радость победы – победы африканцев над европейцами.
О, сколько тут было воинов-храбрецов со знаками ратной доблести – золотой серьгою в ухе, с головным убором из львиной гривы! И сколько боевых плащей – зеленых, как свежая трава, черных, как полунощное небо, огненных, как закатное солнце, фиолетовых, как отсветы в горах, и малиновых, и желтых, и розовых. Далеко слышалось ржание застоявшихся коней, рев мулов, говор пирующих. Весело пировали воины, те, что смяли войска генерал-майора графа Дабромида, отпрыска старинной фамилии, сына военного министра, те, что рассеяли колонны генерала Аримонди, выкормыша Моденской военной школы, и опрокинули батальоны генерала Эллены, рьяного поборника захватных войн. Кто здесь, в Аддис-Абебе, не помнил, как бежали офицеры итальянского генерального штаба, пехотинцы, артиллеристы, альпийские стрелки. Кто не помнил, как улепетывали они, бросая раненых, бросая винтовки системы Ремингтона и пушки системы Максима-Норденфельда, бросая продовольствие, боеприпасы, знамена. А грозный гимн эфиопов «Пойте, коршуны, пойте» хлестал по их жалким спинам, как бич.
Все это было совсем недавно, и все это никогда не пожухнет в памяти. Певцы-азмари уже сложили героические песни и поют, подыгрывая себе на однострунных лирах, а песни народных певцов остаются во времени, как запах леса на засеках.
Праздновали победу живые. Мертвым были отслужены панихиды, по мертвым плакали вдовы.
![Три адмирала](/storage/book-covers/41/41abe332cf155f0f353f6710cc71bf63b8e6f9d5.jpg)
Бурные, драматические судьбы воссозданы в книге «Три адмирала», написанной Юрием Давыдовым, автором исторических повестей и романов, лауреатом Государственной премии СССР.Жизнь Дмитрия Сенявина, Василия Головнина, Павла Нахимова была отдана морю и кораблям, овеяна ветрами всех румбов и опалена порохом. Не фавориты самодержцев, не баловни «верхов», они служили Отечеству и в штормовом океане, и на берегах Средиземного моря, и в японском плену, и на бастионах погибающего Севастополя…Для массового читателя.
![Мир приключений, 1964](/storage/book-covers/0f/0f8a64c9383f0bc24c3d51c249a9c1b530834b43.jpg)
Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.Кубанский Г. Команда осталась на суднеРысс Е. СтрахТоман Н. В созвездии "Трапеции"Ломм А. В темном городеКулешов Ю. Дежурный по городу слушаетГансовский С. Восемнадцатое царствоГансовский С. МечтаОстровер А. Удивительная история, или Повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилосьРосоховатский И. Виток историиКальма Н. Капитан Большое сердцеПоповский А. ИспытаниеРысс Е. Охотник за браконьерамиКотляр Ю. “Темное”Давыдов Ю. И попал Дементий в чужие края…Парнов Е., Емцев М.
![Соломенная Сторожка (Две связки писем)](/storage/book-covers/de/de5218e87581c12f7bedb51280cce98ce87136db.jpg)
Юрий Давыдов известен художественными исследованиями драматических страниц истории борьбы с самодержавием и, в особенности, тех ситуаций, где остро встают вопросы нравственные, этические. Его произведения основаны на документальных материалах, в значительной степени почерпнутых из отечественных архивов.В настоящем издании представлен полный текст романа, посвященного в основном выдающемуся русскому революционеру Герману Лопатину.
![Капитаны ищут путь](/storage/book-covers/65/655ffd10fbbbc62f5af0312d10ef2190a81e884f.jpg)
«Капитаны ищут путь» — повествование о бескорыстном мужестве открывателей заколдованной дороги из Атлантического океана в Тихий океан, морской дороги, которая зовется Северо-западным проходом.С борта русского брига читатель увидит и плотные заросли тропиков, и мрачные воды залива Коцебу. Следуя за отрядом Джона Франклина, пройдет канадскими дебрями, проберется к устью реки Коппермайн. А потом, стоя у штурвала норвежской яхты, совершит плавание под командой Руаля Амундсена…Загадку Северо-западного прохода решала еще одна экспедиция.
![Пути в незнаемое](/storage/book-covers/14/1468afe996d6039fcae016523ff0623f0266e713.jpg)
Очередной сборник «Пути в незнаемое» содержит произведения писателей, рассказывающих о различных направлениях современного научного поиска: математические подходы к проблемам биологической эволюции, будущее мировой энергетики, лесомелиорация в Нечерноземье, истоки нечаевщины в русском революционном движении. Читатель найдет в этой книге воспоминания и очерки об Эйнштейне, Капице, Ландау, рассказ о юности физиолога Павлова, познакомится с историей создания отечественного искусственного алмаза.
![Заметки практика](/storage/book-covers/f5/f5a7a933e248920dc8ddf20df91fd14449093e53.jpg)
Архивная работа, повседневная и, так сказать, невидимая миру, необходима. Причин несколько. Постараюсь их изложить. А вот одну, личную, объяснять толком не умею. Как-то так получилось, что смолоду испытывал властное влечение к старинным рукописям.
![Мятежный корабль](/storage/book-covers/8d/8dc861a3871a6d36bbc431a7c1d59aedaa293268.jpg)
Ещё одна версия мятежа на английском корабле, приведшая к образованию колонии на реально существующем острове Питкерн в Тихом океане. В целом история не выдумана, основана на реальных фактах — противостоянии капитана Уильяма Блая и его старпома Флетчера Кристиана.nostromo 2015 В тексте сохранена орфография оригинала. — Примечание оцифровщика.
![Пятнадцать лет скитаний по земному шару](/storage/book-covers/15/15bb556ecb4acc72fc3db8b09a200300ae575a67.jpg)
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
![С четырех сторон горизонта](/storage/book-covers/35/356c3f6dfa8f2516ab5c26b994bf388733b100bd.jpg)
Эта книга — рассказ о путешествиях в неведомое от древнейших времен до наших дней, от легендарных странствий «Арго» до плаваний «Персея» и «Витязя». На многих примерах автор рисует все усложняющийся путь познания неизвестных земель, овеянный высокой романтикой открытий Книга рассказывает о выходе человека за пределы его извечного жилища в глубь морских пучин, земных недр и в безмерные дали Космоса.
![В черном списке](/storage/book-covers/0b/0be08082547cedffc2511f710bdeae2c83ed24e2.jpg)
В 1959 г. автор книги — шведский журналист, стипендиат Клуба Ротари, организации, существующей в ряде буржуазных государств и имеющей официально просветительские цели, совершил поездку по Южной Африке. Сначала он посетил Южную Родезию, впечатлениями о которой поделился в книге «Запретная зона». Властям Федерации Родезии и Ньясаленда не понравились взгляды Пера Вестберга, и он был выдворен из страны. Вестберг направился в ЮАС (ныне ЮАР), куда он проник, по его собственным словам, только по недосмотру полицейских и иммиграционных властей. Настоящая книга явилась результатом поездки Вестберга по ЮАР.
![В стране у Карибского моря](/storage/book-covers/07/07a969421692d1b2fd9d4665f96467784a23d220.jpg)
Автор этой книги совершил путешествие в центральноамериканские страны, что цепочкой тянутся по перешейку, связывающему два огромных материка. Особенно много он странствовал по Москитии — малоисследованному району Гондураса на побережье Карибского моря. С местными проводниками он преодолевал горные хребты и бурные полноводные реки, бродил по тропическим лесам и болотам, охотился на гигантских ящериц, знакомился с жизнью очень своеобразного индейского племени пайя. Живое описание этого путешествия с интересом и пользой прочтет каждый.
![Остров, куда не вернулся мир](/storage/book-covers/a0/a03518548b5613778d497d5c72c341a763afa563.jpg)
Книга представляет собой серию очерков, в которых рассказывается о национальных особенностях рюкюсцев — жителей островов Рюкю, их традициях, обычаях и верованиях. Читатель узнает об истории и хозяйстве этой японской префектуры, о ее древней самобытной культуре, а также о политической жизни островов, об упорной борьбе населения за ликвидацию американских баз и полигонов, за мир и демократию.
![Водораздел](/storage/book-covers/c4/c454cdd0bf9e041cf4a3392b24e95dc4665f6880.jpg)
«… Но тут, среди густых лесов, перемежавшихся травянистыми равнинами, настигли Юнкера двое гонцов. Первый был добрым вестником. Его прислал старый знакомец – Ндорума. На голове у гонца покоился объемистый сверток, зашитый в обезьянью шкуру. Почта из России! Восемь месяцев, долгих, как восемь лет, дожидался он известий с родины. И вот дождался!Темное лицо другого гонца было непроницаемым и важным. Он наклонил голову, украшенную повязкой из тонких черных шнуров, падавших на лоб и сходившихся на затылке двумя обручами, наклонил голову и сложил к ногам Юнкера два куриных крыла.Проводники попятились.
![Доктор Елисеев](/storage/book-covers/03/039be85217aea6b2401cbda72a03d8577786148f.jpg)
«… Елисеев жил среди туарегов, как Алеко среди цыган.Он сидел с ними у вечерних костров, ел асинко – вкусную кашу, ел мясо, жаренное на углях и приправленное ароматными травами, пил кислое молоко. Он спал в шатрах туарегов и ездил с ними охотиться на страусов.Диву давался Елисеев, когда туарег, даже не склоняясь с седла, по едва приметному, заметенному песком следу определял, сколько верблюдов прошло здесь, тяжела или легка их ноша, спешат погонщики или нет. Диву давался, наблюдая, как туарег рассчитывал направление в пустыне по виду дюн, по полету птицы, по движению облаков… Глаза у туарегов были поистине орлиные.
![На шхуне](/storage/book-covers/2c/2c7df6f448fb198770f0a8bd814a1ff8445be733.jpg)
«… Клюкин долго еще толковал об урагане, пережитом лет семь назад на транспорте «Або». Речь его была неторопливой, торжественной и как бы окутана некоторой таинственной гордостью, словно бы он, Парфен Клюкин, был причастен к возникновению стихийных бедствий.Матросы слушали его не перебивая, но думая поначалу о другом, да и не сознавая, к чему клонит долговязый унтер. Только уж под конец, когда Клюкин стал говорить, каким манером их благородие Алексей Иванович Бутаков привел все же судно к Никобарским островам, несмотря на то, что ураган перебил рангоут и снес мачты, только тогда Парфеновы слушатели осознали главную его мысль.
![Смуглая Бетси, или Приключения русского волонтера](/storage/book-covers/5c/5c6e92969544ae3865de804f9a2b1a01928191a2.jpg)
«… Несходство, и притом важное, обнаружилось после московского Чумного бунта и упрочилось после всероссийского пугачевского восстания.Для Каржавина путь начинался в точке, обозначенной «мы». Мы – это те, кто сознает необходимость решительного переустройства земного, общего, народного.Для Баженова путь начинался в точке, обозначенной «я». Я – это каждый, кто сознает необходимость переустройства собственной души.В каржавинском «мы» находилось место и для «я», но второстепенное, подчиненное. В баженовском «я» находилось место и для «мы», но не первостепенное.