Землю спасти - [10]
Между прочим, начинается она с самого детства. Однажды в Штатах по телевизору я видел мультфильм, в котором главным отрицательным героем был волк. Как и положено, в этой личности был собран целый букет отрицательных качеств — волк был коварен, кровожаден, труслив, жесток, лжив и т. д. Ну, а для того, чтобы зверь этот был совсем страшным, на его груди была нарисована красная звездочка, а на шапке — серп и молот.
Я повторяю; это — мультфильм, продукция для самых маленьких, для тех, которые еще ничего не пони мают в политике взрослых дядей. И, конечно, можно пожать плечами и посмеяться над подобным примитивом — глупость есть глупость.
Но смеяться мне почему-то не хочется.
Ибо когда американские детки чуть подрастают и идут в начальную школу, им популярно объясняют, что в мире есть разные страны и народы. И что есть народы хорошие, добрые, а есть очень плохие, злые, кровожадные, мечтающие покорить весь мир. Это говорится про наш народ, про нас с вами.
Детки открывают учебник истории. И в нем наша с вами история заканчивается последним царем. А дальше начинается уже не история, а черт знает что — сплошной мрак, невежество, хаос.
А по телевидению в это время, помимо других сериалов, идет специальная серия, рассказывающая о деятельности «агентов Кремля» в Америке. Агенты эти, как водится, коварны, кровожадны, трусливы, жестоки (вспомните волка из мультфильма!). И занимаются эти «красные шпионы», естественно, самыми бесчеловечными делами (к примеру, отравляют воду в питьевом водоеме, поджигают больницу, захватывают школьный автобус с детьми). Правда, в конце каждого фильма бравые ребята из ФБР довольно лихо расправляются с этими «кошмарными русскими», но каждый раз парочка шпионов остается на свободе, ибо она нужна для следующего фильма серии.
Подчеркиваю: никаких художественных достоинств подобные фильмы не имеют, однако они идут на экранах, идут каждую неделю и являются заметной частью того гигантского антисоветского «ширпотреба», в который, помимо специальных телепередач, статей, книг, альбомов, игрушек и прочей продукции, входят еще и такие «незначительные мелочи», как, скажем, майка с надписью: «Смерть коммунистам!» или же красочный значок, призывающий: «Убивайте русских!»
Я ничего не придумываю. Все это я видел своими глазами, видел не раз и не два.
Что же касается американских газет, то один мой друг, долгое время проработавший в нашем представительстве в Нью-Йорке, взял, ради интереса, годовую подшивку газеты «Нью-Йорк таймс» и посмотрел, что же за год было там о нас написано.
Так вот, среди примерно пятисот крупных и мелких статей, репортажей, заметок, сообщений, рассказывающих о «советской военной угрозе», «крахе наших планов», «убогости советской культуры», «кознях Кремля», жизни диссидентов и т. д., в этой весьма солидной, очень многостраничной газете за целый год был напечатан только один (подчеркиваю — один!) более или менее нейтральный материал, рассказывающий о том, что через несколько часов после большого снегопада в Москве по главным улицам нашей столицы «все-таки можно было проехать…»
Вот и представьте себе осведомленность человека, читающего, допустим, только эту газету. Ну, а если он ее не читает, а лишь просматривает заголовки? Ведь даже та — нейтральная — статья была озаглавлена: «Страшный снегопад в Москве!..»
В разное время мне довелось выступать во многих американских университетах. Я помню эти встречи до сих пор. Помню доброжелательную искренность залов и аудиторий.
А еще я помню и вопросы, на которые мне пришлось отвечать. Не все вопросы, а лишь те, что вызывали у меня особенное недоумение. Поначалу я даже думал, что студенты меня разыгрывают — такими странными и нелепыми были эти вопросы.
Судите сами:
— Есть ли в Москве заасфальтированные улицы?..
— Выпускаются ли в России легковые автомобили?..
— Есть ли у вас телефоны-автоматы?..
— Существует ли у вас телевидение?..
(Учтите, что все это спрашивают люди, как правило, знающие, что мы запустили первый спутник и послали в космос первого человека!)
Пойдем дальше:
— Правда ли, что у вас в школах запрещено преподавание иностранных языков?..
— Правда ли, что для того, чтобы жениться, вам нужно брать разрешение в партийном комитете?..
— Правда ли, что, когда вашим детям исполняется два года, их у вас отбирает государство?..
И тут же: «Правда ли, что у вас общие жены?..»
И тут же: «Как вы решаете проблему медведей на улицах?..»
— Каких медведей?! — не понял я. Мне объяснили: «Так ведь у вас вокруг всех городов растут дремучие леса, и мы читали, что медведи постоянно появляются в ваших городах…»
Вот какими были эти вопросы.
Над ними, конечно, можно посмеяться, а над теми, кто их задает, при случае можно вдоволь поиронизировать.
Но ведь студента эти ни в чем не виноваты. Ибо уровень их представлений о нас уже заранее запрограммирован. Можно даже сказать, что дремучее невежество это вполне сознательно воспитано и взлелеяно долгими годами антисоветизма, упорными усилиями западной пропагандистской машины.
Хозяевам хваленого «общества равных свобод и возможностей» не нужна правда о нас. Совсем не нужна.
«210 шагов» – это поэма о времени, о шагах истории, о бессмертном и незыблемом в ней, Москва, Красная площадь, Мавзолей, люди, свершившие Октябрьскую революцию и отстоявшие ее завоевания, молодежь, комсомольские стройки, торжество советского бытия – вот главные напряженные мысли поэмы, ее главные чувства.От издательства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роберт Рождественский среди шестидесятников «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Анненского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, не случайно ведь и в поэзию он ворвался поэмой «Моя любовь».
Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание.
Великие стихотворения большого поэта Роберта Рождественского собраны в этой книге как удивительное воплощение подлинной любви к этому прекрасному миру, к Родине, к женщине, к детям, ко всем людям. Звенящий, светлый, кристально ясный мир Роберта Рождественского – естественное проявление его личности, его души, его судьбы. В книге представлены лучшие стихотворения и поэмы автора.
«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.Эссе о европейской церковной музыке в форме беседы Серапионовых братьев Теодора и Киприана.
Эссе о стране, отделённой Великой стеной, на сорок веков замкнутой от внешнего мира, где исповедуют другие религии, где были другие исторические традиции и другое мировоззрение. Взгляд на происходящее с той стороны стены, где иная культура и другой образ мышления. Отличаются ли системы ценностей Запада и Востока?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
Как известно история не знает сослагательного наклонения. Но все-таки, чтобы могло произойти, если бы жизнь Степана Разина сложилась по-иному? Поразмыслить над этим иногда бывает очень интересно и поучительно, ведь часто развитие всего мира зависит от случайности…