Земляника под снегом - [26]
— Заблудилась я в горах, — говорит. — А на беду, сильно метёт, дороги не видно.
— Заходи к нам, — приглашает старуха. — Мы гостье рады.
Взял старик девушку за руку и повёл к очагу:
— Садись, обогрейся да поужинай с нами.
Поужинали они втроём. Видят старики, девушка красивая да такая ласковая. Стала она старухе по хозяйству помогать, а потом и говорит:
— Хочешь, бабушка, разомну тебе плечи, спину потру?
— Вот спасибо, доченька. Спина-то у меня и вправду болит. А как тебя по имени зовут?
— О-Цуру.
— О-Цуру, Журушка, хорошее имя, — похвалила старуха.
Пришлась старикам по сердцу приветливая девушка. Жалко им с ней расставаться.
На другое утро собирается о-Цуру в путь-дорогу, а старики ей говорят:
— Нет у нас детей, Журушка. Останься с нами жить.
— С радостью останусь, у меня ведь на свете никого нет… А в благодарность за доброту вашу натку я для вас хорошего полотна. Об одном только прошу: не заглядывайте в комнату, где я ткать буду. Не люблю, когда смотрят, как я работаю.
Взялась девушка за работу. Только и слышно в соседней комнате: кирикара тон-тон-тон.
На третий день вынесла о-Цуру к старикам свёрток узорчатой ткани. По красному полю золотые журавли летят.
— Красота-то какая! — дивится старуха. — Глаз не отвести!
Пощупала ткань: мягче пуха, легче пера.
А старик взглянул на девушку и встревожился:
— Сдаётся мне, Журушка, что похудела ты. Щёки у тебя вон как впали. Другой раз не позволю тебе так много работать.
Вдруг послышался хриплый голос:
— Эй, дома хозяева?
Пришёл торговец Гонта. Ходил он по деревням, скупал у крестьян полотно. Спрашивает Гонта:
— Ну что, бабушка, есть у тебя полотно на продажу? Наткала, верно, за зиму-то?
— Есть на этот раз у нас кое-что получше, господин Гонта, — отвечает старуха. — Вот взгляни-ка. Это наткала дочка наша Журушка, — и развернула перед Гонтой алую ткань. Золотые журавли словно живые летят.
— О, такого прекрасного узора и в столице никто не видал. Ваша дочь, я смотрю, мастерица! — Гонта сразу полез в кошелёк, достал пригоршню золотых монет. Понял он, что в княжеском дворце продаст такую замечательную ткань во сто раз дороже.
— Золотые монеты! Смотрите, настоящее золото! — Старики глазам своим не поверили.
Впервые на своем веку видели они золото.
— Спасибо тебе, Журушка, спасибо! — от всего сердца поблагодарили девушку старик со старухой. — Заживем мы теперь по-другому. Сошьем тебе новое платье к празднику. Пусть все любуются, какая ты у нас красавица.
Наступила весна. Пригрело солнце. Что ни день, прибегают к дому стариков деревенские дети:
— Сестрица, Журушка, выйди поиграй с нами.
Улыбается Журушка:
— Ну хорошо, давайте играть. Поплывем в гости к лунным феям.
Поднимут двое детей руки — это ворота в царство фей. А Журушка поет:
Поплывем мы в царство фей
Дружно, дружно, весело
Облачко — как лодочка,
Серебряные весла.
Проходят дети в ворота веселой вереницей и стариков зовут:
— Дедушка, пойдем с нами играть! Бабушка, пойдём играть!
— Да полно вам, не тяните нас за руки так сильно, — смеются старики.
Но не всегда светить солнцу. И дождь полям нужен. Поглядит Журушка, что небо облака закрыли, и запоёт:
Дождик, дождик, лей сильней,
Дождик, лей среди полей.
Дольше, дольше погости
На грушевом дереве.
Соберутся дети вокруг Журушки, а она им сказки рассказывает о разных диковинных птицах.
Хорошо было детям играть с Журушкой.
Но вот как-то раз снова пожаловал Гонта.
— Здравствуй, дедушка! Не найдётся ли у тебя опять такой же ткани, как в прошлый раз? Продай мне, я охотно куплю.
— Нет, и не проси. Дочке моей о-Цуру нельзя больше ткать: очень она от этой работы устаёт. Боюсь, заболеет.
Но Гонта чуть не силой всунул старику в руки кошелёк, набитый золотыми монетами.
— Я заплачу тебе ещё дороже, чем в прошлый раз. А если ты не согласишься, пеняй на себя. Худо тебе будет. Меня ведь сам князь к тебе прислал, — пригрозил Гонта. — Чтоб через три дня была ткань готова, не то головой поплатишься!
Ушёл Гонта, а старик и старуха стали горевать:
— Беда, беда! Что же с нами теперь будет! Пропали наши головы.
Всё слышала о-Цуру, хоть и была в другой комнате. Стала она утешать стариков:
— Не бойтесь, не плачьте. Через три дня будет готова ткань, красивее прежней.
Пошла девушка в ткацкую комнату и затворила дверь наглухо.
Вскоре послышался за стеной быстрый-быстрый стук: кирикара тон-тон-тон, кирикара тон-тон-тон.
День, и другой, и третий стучит ткацкий станок.
— Журушка, кончай скорее, будет тебе! — тревожатся старик со старухой. — Ты, верно, устала, доченька?
Вдруг послышался грубый голос:
— Ну как, готово? Покажите мне.
Это был Гонта.
— Нет, показать нельзя. Журушка крепко-накрепко запретила к ней входить, пока она ткет.
— Ого! Вот ещё выдумки! Я вижу, ваша дочь привередница. Ну, а я и спрашивать у нее не стану!
Оттолкнул Гонта стариков и настежь распахнул двери.
— Ой, там журавль, жу-жу-равль! — испуганно забормотал он.
Входят старики — и правда, стоит за ткацким станком большая птица.
Широко раскрыла она свои крылья, выщипывает у себя клювом самый нежный мягкий пух и ткёт из него красивую ткань: кирикара тон-тон-тон, кирикара тон-тон-тон.
Захлопнули старики дверь поскорее, а Гонта со всех ног убежал — так он испугался.
