Земля - вид сверху - [69]

— Первое проникновение греков к восточным берегам Черного моря можно приравнять к подвигу. Это было крупнейшее географическое открытие, открытие новой страны — богатой, населенной, с развитой культурой, — открытие новых торговых путей. А раз так, то тем интереснее и нынешнее путешествие Тима Северина. В микенскую эпоху греческих поселений в Колхиде не было, а коль скоро поселений не было, то нет и следов материальной культуры. Но это не может служить ответом на вопрос: бывали ли здесь греки? Ответ дало плавание Тима Северина, которое показало: вполне могли быть!

Беседы грузинских ученых с Северином происходили и в Вани, где путешественник осматривал раскопки городища, и в Сване-тии, где аргонавтам демонстрировали имитацию промывки золота на бараньих шкурах. И вот во время одной из встреч Тим Северин сообщил новость, которая поразила историков — людей, приученных своей наукой не удивляться ничему:

— Совсем недавно греческие археологи, ведущие раскопки на родине Ясона — в Фессалии, обнаружили, что рядом с Иолком примерно в эпоху Троянской войны располагался город-спутник. Странный город. В нем всего один царский дворец и всего одна усыпальница. Таким образом, эта резиденция просуществовала лишь одно поколение. Единственное объяснение: город покинут в результате ссоры между отцом Ясона и Пелием, и, значит, усыпальница — это могила Эсона. Получается, что в мифе речь идет о реальных исторических лицах! Можно пойти дальше и предположить, что город был разрушен лишь тогда, когда Ясон возвратился из похода и вернул трон, но вернул его совсем не мирным путем!

Северин нашел, чем удивить хозяев, но был момент, когда и сам путешественник услышал известие, пробудившее в нем жадное любопытство.

На встречу с Тимом Северином в Поти пришли на яхте «Аврора» болгары — участники экспедиции «Аргонавтика», организованной при содействии Научно-экспедиционного клуба ЮНЕСКО. Руководитель экспедиции Теодор Троев предъявил Северину любопытную фотографию. На ней запечатлена находка, которую сделал советский подводник Сергей Куприянов, сотрудничающий с Болгарской академией наук, во время ныряний в районе мыса Кали-акра. Находка представляет собой золотой слиток в форме растянутой овечьей шкуры. Косвенные методы датировки позволяют предположить, что слиток имел хождение в ХIII веке до нашей эры. Не может ли это «золотое руно» являть собой домонетную форму единицы обмена? — спрашивают болгарские археологи. Северин не нашел что ответить. Пока эта находка — единственная, и говорить об открытии, конечно, рано. Но если будут найдены новые слитки в форме руна, если их химический состав совпадет с составом колхидского золота, тогда… Тогда родится еще одна теория о походе аргонавтов…

Но нам пора вернуться к рассказу «Арго».

…21 июля в 10.45 по тбилисскому времени я вошел в советские воды. Меня встречал трехмачтовый барк «Товарищ» — величественное, красивое судно, к которому я испытал острое чувство зависти. Зависти — и одновременно родства: ведь мы — парусники, а значит, принадлежим к одному племени.

Было пасмурно, волнение на море достигало четырех баллов, но на душе у меня было светло: мы дошли!

А через сутки я уже входил в порт города Поти — древнего Фасиса. Погода прояснилась, солнце играло на легких волнах, тысячные толпы усеяли причал и все этажи и лестницы морского вокзала, раздавались приветственные крики и песни. Суда приветствовали меня салютом. И огромные теплоходы, и тяжеловесные сухогрузы, и малые катера гудели так, словно в порт входила не деревянная лодка, смешно шлепающая по воде двадцатью веслами, а знаменитый лайнер.

Вечером передо мной открылось устье Риони. Стоял туман — точь-в-точь такой, какой описан у Аполлония Родосского. Но это было полбеды. На Риони я встретился с новым противником — встречным течением. Очень трудно было идти, а ведь мне предстояло проделать около сорока миль до селения Чквиши, расположенного близ города Вани, — там намечен был финиш. Гребцы выбивались из сил, однако я продвигался очень медленно, и тогда, как ни обидно, катер взял меня на буксир. Но все-таки нам не удалось перехитрить течение: выше по реке катер тоже оказался бессилен. Один раз я чуть не перевернулся, меня спасло, что кто-то из аргонавтов вовремя перерубил якорный канат.

Вдобавок ко всему прошли сильные ливни (последнюю ночевку гребцы провели, вымокнув насквозь); выше по течению в водохранилище спустили избыток воды, и течение еще усилилось, а уровень реки поднялся метра на три…

Всего несколько километров я не дошел до конечной точки маршрута. Конечно, была шутливая церемония финиша — аргонавты макали Северина и друг друга в воду, но вот того, что происходило в Чквиши, я все же не видел и знаю лишь по рассказам. На дереве там висело золотое руно, и стояли на берегу два могучих быка, готовые подчиниться крепкой руке Ясона — Северина, дракон же почему-то отсутствовал. Аргонавтов встречала Медея, и был прекрасный концерт, и Северин торжественно расписался на белокаменной стеле, воздвигнутой в его честь. Надпись на стеле гласила: «Здесь бросила якорь экспедиция Тима Северина, через 33 века повторив путь аргонавтов и благополучно достигнув берегов Колхиды».