Земля - вид сверху - [48]
Для осмотра «музея» нужны спутники, друзья. Выбор их важен: одному с расстояниями не совладать. И здесь Волошин находит свой критерий — путешественнический: «Говорят, что надо съесть пуд соли с человеком, чтобы узнать его, а я говорю вам, что для этого достаточно пройти вместе пешком верст сто».
Наконец, сам музей. «Закрытие в четыре часа» обязывает к строгому плану. Как ни стремись, а осмотреть все невозможно, надо подчинить себя цели. Один из лучших экспонатов в волошинском «музее мира» — Балеарские острова.
Поэт-Волошин жаждал попасть туда, чтобы побывать в монастыре, где жили Жорж Санд и Шопен. Волошин-философ, готовясь к путешествию, видел в предстоящей поездке иное.
«В Европе осталось еще много глухих уголков, куда не заглядывают путешественники. Железная дорога, пароходы, отели создали мертвую паутину, которая своим прикосновением убила старую Европу.
Но то, что попало между петель этой паутины, то сохранило весь свой аромат старины.
Сохранились места, которые тихи, как зеркальные заводи больших исторических рек.
Путешествие по этим местам — это путешествие не сквозь пространство, а сквозь время.
Лестница глухих уголков Средиземноморья ведет в глубь времен вплоть до одиннадцатого века.
Здесь она обрывается. (Ее последняя ступень — Андорра.) Дальше уже с бесконечно большей глубины подымаются ступени древнего мира.
Я говорю не про археологические ступени камней и раскопок, а про живые ступени жизни и духа, сохранившего мысль и форму прошедших для нас веков.
Майорка — это Средиземноморье начала XIV века.
Ничто не изменилось с тех пор на островах…»
О, эта паутина западной цивилизации, калечащая историю мира! Как гневно отталкивал Волошин ее липкие нити, как стремился попасть «между петель»! Много позднее подобный же взгляд он встретит у Верхарна, и это позволит ему Путник по вселенным 151 гениально и смело — по-своему, но в то же время сокрывая свою долю творчества — перевести стихотворение «Завоевание» бельгийского поэта:
Долгие годы Волошин искал и находил «глухие заводи человеческого духа». Находил — чтобы с полным правом утверждать: он
Находил — порой неожиданно. Импульсом к путешествию в Андорру, например, послужила заметка в путеводителе, где отсутствовали указания на отели и проезжие дороги. Этого хватило, чтобы идея родилась и укоренилась:
«Прежде всего я поеду в эту республику. — (Письмо матери из Парижа, датированное маем 1901 года.) — Она представляет из себя самостоятельное государство на границе между Испанией и Францией. Туда нет никакой дороги, и она замечательна тем, что об ней никто никогда ничего не писал. Во всем государстве 6000 человек населения…»
Подъем на Пиренеи был невероятно сложен. Мешало грузное тело, подступала астма, но в такие мгновения странник побеждал человека, плоть становилась бесплотной, и вверх карабкалась литая воля.
«Каждый шаг надо взвешивать и тщательно выбирать следующий камень, на который надо вступить. Тропинки больше нет, зато всюду вода и камень. Вода струится по крутому склону, будто одной пеленой. Мы идем по щиколотку в воде.
Через каждые пятнадцать минут мы садимся. Чувствуется уже редкость воздуха. Ранец давит невыносимо плечи и тянет назад. Перед глазами только пара черных ботинок, подбитых гвоздями: это ноги проводника, идущего впереди. Он ступает отчетливо и равномерно. Это однообразное чередование черных ботинок, порыжелых к подошве, и это беспрерывное движение струек воды, которые уносят в себе и голубые клочки неба и черные блики скал, доводят до какого-то галлюцинирующего состояния.
Несколько раз мы пересекаем широкие сугробы слежавшегося снега. Я стараюсь попасть ногой в след проводника, и когда это не удается, то нога глубоко проваливается в сырой снег.
Подъем давит как тяжелый кошмар. Каждый шаг уже стоит тяжелого напряжения. А конца все нет. Черные пропасти по сторонам все глубже, все безотраднее, и остается только одно почти бессознательное желание, заглянуть по ту сторону хребта, по ту сторону перевала, которое одно поддерживает возможность идти…»
Андорра вознаградила Волошина за тяжесть подъема. Крохотная страна оказалась удивительной — не похожей на все виденное раньше. Президент Жозеф Кальда — в заплатанных бархатных штанах и не слишком чистой куртке играющий в трактире (резиденции!) в карты с доктором — обладателем единственного в республике крахмального воротничка… Жена президента — трактирщица, величественно возвышающаяся за стойкой… Борьба партий прогрессистов, ратующих за проведение дорог, и консерваторов, этому «ненужному» новшеству препятствующих… Секретарь республики, сочетающий государственные обязанности с огородничеством… Страна фермеров и контрабандистов…
Невыносимо сложно писать о Волошине-страннике, не взывая к его Слову, не требуя от него участия в очерке, соавторства. Кто лучше, чем он, может рассказать, например, о Майорке, — он, первый русский путешественник, побывавший там? Путешественник с сердцем поэта и поэт с пятью чувствами путешественника, «из которых больше всего зрение».
Самара, 1890 год… В книжных магазинах города происходят загадочные события, заканчивающиеся смертями людей. Что это? Несчастные случаи? Убийства? Подозрение падает на молодую женщину. И тогда к расследованию приступает сыщик-любитель…В русском детективе такого сыщика еще не было.Этого героя знают абсолютно все: он — фигура историческая.Этого героя знают абсолютно все, но многие эпизоды его жизни остались незамеченными даже самыми рьяными и пытливыми исследователями.Этого героя знают абсолютно все — но только не таким, каким он предстает в записках отставного подпоручика Николая Афанасьевича Ильина, свидетеля загадочных и пугающих событий.И только этот герой — ВЛАДИМИР УЛЬЯНОВ — может ответить на классический вопрос классического детектива: «КТО ВИНОВАТ?».
Активная антивоенная позиция, стремление уберечь планету от экологической беды, освободить человека от лжи, стяжательства, зависти и помочь ему приобщиться к вечным духовным ценностям — вот отличительные черты сборника фантастических повестей и рассказов советских писателей. Среди авторов сборника А. и Б. Стругацкие, К. Булычев и другие фантасты, произведения которых хорошо известны читателям.Содержание:ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТучаАркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. ТучаВладимир Покровский. ОтецВладимир Покровский. Самая последняя в мире войнаЮрий Брайдер, Николай Чадович.
В сборник вошли новые произведения как известных, так и молодых авторов. Герои повестей и рассказов путешествуют во времени по сверхмагистралям будущего, совершают необыкновенные открытия, стремятся к переустройству мира на основе справедливости и равенства для всех трудящихся людей на Земле. В сборнике помещена статья о русской фантастике, представлен критико-библиографический раздел.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ha I–IV стр. обложки рисунок П. ПАВЛИНОВА.На II стр. обложки рисунок Н. ГРИШИНА к рассказу Виталия Бабенко «Феномен всадников».На III стр. обложки рисунок В. КОЛТУНОВА к повести Жиля Перро «Сахара горит».
Главный герой этой книги знаком абсолютно всем. Это фигура историческая. Однако многие события и эпизоды жизни главного героя остались незамеченными даже самыми рьяными и пытливыми исследователями. Николай Афанасьевич Ильин (1835 – ?) – тоже лицо историческое. На протяжении длительного периода, вместившего в себя финал девятнадцатого века и первые годы века двадцатого, Н. А. Ильин вел записи, относящиеся как к собственной жизни, так и к жизни главного героя. Они и послужили основой для целой серии книг, которая начинается «Двадцатой рапсодией Листа».
Об этой книге:Тайны любят все. А если в них замешаны знаменитые личности или они связаны с историческими событиями, оставшимися неразгаданными, то рассказы о них становятся особенно захватывающими - и никакое произведение художественной литературы не может сравниться с ними по напряженности интриги.Мы предлагаем уникальную подборку историй, которые откроют перед вами волнующие страницы прошлого, полного борьбы страстей, алчности, измен, безудержных желаний, глупости, безрассудства, безумия и жестоких убийств - всего того, что так часто изменяет ход человеческой истории и оставляет в наследство озадаченным потомкам настоящий лабиринт тайн и загадок, над объяснением которых до сих пор ломают голову ученые.Порой буквально леденящее душу повествование и яркий калейдоскоп картин сразу же погружают вас в самую гущу невероятных - но тем не менее абсолютно достоверных - событий.
Монография посвящена непростой истории становления американо-израильского сотрудничества с момента возникновения Государства Израиль в 1948 г. до 2014 г.Автор рассматривает, как в годы холодной войны израильские лидеры боролись за признание Израиля партнером США, активизируя свою роль проводника американских интересов на Ближнем Востоке. В книге показано, как в конце 1990-х годов развитие израильско-американских отношений приобрело характер стратегического партнерства и Израиль стал наиболее привилегированным внеблоковым союзником США.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Монография является первым в истории отечественной науки трудом, написанным на стыке двух наук – этнографии и конфликтологии, посвященным исследованию традиционных обрядов, обычаев и конфликтов полного жизненного цикла на примере русских, проживающих в Карелии, на берегу озера Водлозеро в Пудожском крае. В работе исследуются обычаи, обряды и конфликтные ситуации, сопровождавшие жизнь человека на каждом ее этапе от предпосылок рождения физически здорового и социально полноценного ребенка до физической смерти человека и организации ритуально «правильного» перехода в мир иной для загробного существования.
В монографии рассмотрены вопросы истории земелепользования, землеустройства и земельных отношений в Алтайском крае с начала освоения этой части юга Западной Сибири русскими людьми. Приведены сведения о землеустроителях разных лет, работавших в Алтайском округе и Алтайском крае, чьими трудами устраивалась жизнь на земле переселенцев из европейской части России, нарезались земли целинных совхозов, обеспечивалось земельными участками население.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.