Земля - вид сверху - [22]
Кривые улочки не раскрывали секрета. Они сами владели некой неподдающейся тайной. Я мог несколько раз пройтись по одной и той же улице, но так и не узнать ее: в зависимости от времени дня и нового ракурса облик неопределимо менялся. И выручали уже найденные церкви. В каменной приземистой постройке или во внушительной громаде проступало нечто знакомое, я обходил ее со стороны и радовался: «Святой Стефан», здесь я уже был…
Почему разговор о Несебре неизменно начинается и кончается церквами? Чтобы уяснить это, мне пришлось побывать позднее еще в одном храме-памятнике — в знаменитой Боннской церкви, расположенной у подножия Витоши, близ Софии. Стенописи ее относятся к XIII веку. Когда входишь в эту церковь, то в искусном полумраке сначала видишь только непонятные, размытые пятна на стенах. А затем настигает ошеломление: сквозь стершиеся круги нимбов проступают строгие и укоризненные лики, даже не лики — лица живых людей, изучающих нас из семисотлетней дали.
Так и в Несебре. Время уничтожило невидимые нимбы церквей. Остались камни. Но жители города видят в них черты древних мастеров — каменотесов, плотников, каменщиков, гончаров, кирпичников. Эти безымянные строители им дороги, так же как будущим поколениям (может быть, тогда в Несебре уже и не останется жителей, может быть, он превратится в «чистый» музей, кто знает) станут дороги незримые черты нынешних несебрцев — тех, кто сумел сохранить память о делах рук человеческих. Кто передал им простую истину: Настоящее — кратковременно и преходяще, но оно — необходимейшая и единственная связь между Прошлым и Будущим…
В конце концов Несебр открыл мне свои дома, улицы и соборы. Но он остался молчаливым. У каждого города есть звучание. Все города музыкальны, надо только вслушиваться. Несебр был тих. Лишь краем уха удавалось уловить какую-то томительную ноту, словно очень далеко звенела струна. Или где-нибудь читали стихи, и смысл их был непонятен, различалась лишь аллитерация — один звук, многократно повторяющийся в строке.
Не-е-себррр… Не-е-себррр… Волна приливает к берегу и уходит, шурша галькой…
И родилось ощущение: этот город надо слушать ночью. Может быть, тогда, когда нет туристов и приезжих, нет постороннего шума и возгласов удивления перед необоримой стариной, в улочках раздается мелодичное цоканье копыт. То по Несебру проезжает фракийский всадник…
>Памятники встречаются разные. Но какими бы они ни были, со словом «память» у них прямая связь. Когда путешествуешь по Болгарии, рождается особое чувство. Я бы назвал его чувством благодарности за уважение к старине. За почитание великих событий прошлого, почитание, которое можно осязать. К истории — отношение священное. Ни один памятник, ни один след былых деяний не остаются без внимания и заботы. Сотни памятников новейшего времени… Святыни болгарского возрождения, храмы и дворцы эпохи первого и второго болгарских государств… Монастыри — крепости духа народного, где национальная культура и наука находили защиту и приют в период пятивековой османской тьмы… Римские, греческие памятники… Свидетельства, оставленные плохо еще понятым народом — фракийцами…
>И даже чешмы — рукотворные источники питьевой воды — стоят как монументы неизвестным, участливым людям иных веков. Часто около такого фонтанчика — цветы.
>Города-музеи — это не просто увековеченные события. Это памятники Истории и Труду…
Были горы. Потом кто-то очень большой взял в руки меч и несколькими ударами вырубил там котловину. Затем раздобыл где-то пригоршню домов и бросил вниз. Получился город. Со временем он зазеленел, но на иссеченные срезы скал растения так и не взобрались: трудно. Утесы до сих пор голые — бледного, палевого цвета. Это песчаник. В старые времена его чаше называли мелом. Потому и город — Мелник.
С мукомолами название не связано никак.
Великан яростно кромсал горы, поэтому вершины утесов получились пирамидальными, а грани — заостренными. Горы так и зовут здесь: «мелникские гигантские пирамиды».
Заблудиться в городе трудно. И не только потому, что домов — с пригоршню. Улица — всего одна (переулки и тупички не в счет), идет она вдоль русла маленькой речки. Летом река почти полностью пересыхает, поэтому гулять можно прямо по каменисто-песчаному дну. Даже захочешь в сторону свернуть — не удастся: некуда.
К вечеру в горы иногда карабкается тяжелый туман. Он ползет с трудом и на полпути выдыхается. Поэтому до вершин не добирается никогда, но, найдя котловину, где лежит Мелник, устремляется в нее и устало растекается между домами. Тогда в неосязаемом молоке плавают красные черепичные крыши.
Петухи здесь неугомонные. Они кричат и днем и ночью. Больше почему-то к вечеру: видимо, возмущаются вторжением сырого гостя — тумана. К их крикам примешивается какой-то шорох, шелест, шепот. Какой — я сразу не смог определить…
Шел тихий мимолетный дождик. От крохотного магазинчика сувениров мы перешли через висячий мост на другой берег реки. Там, в розовом домике, располагался краеведческий музей. Опять музей? Но ведь весь город — большой выставочный зал! Не лучше ли облазить его вдоль и поперек, потрогать древнюю каменную кладку, заглянуть в обычный дворик, испить горной воды из медной трубки чешмы — и попытаться понять, что заставило людей подняться к вершинам, устроить здесь дома и жить столетиями? Но скоро я ощутил: не побывав внутри мелникского дома, узнать смысл города невозможно. А музей был именно обычным домом, носящим имя одного из прежних хозяев — Пашова.
Самара, 1890 год… В книжных магазинах города происходят загадочные события, заканчивающиеся смертями людей. Что это? Несчастные случаи? Убийства? Подозрение падает на молодую женщину. И тогда к расследованию приступает сыщик-любитель…В русском детективе такого сыщика еще не было.Этого героя знают абсолютно все: он — фигура историческая.Этого героя знают абсолютно все, но многие эпизоды его жизни остались незамеченными даже самыми рьяными и пытливыми исследователями.Этого героя знают абсолютно все — но только не таким, каким он предстает в записках отставного подпоручика Николая Афанасьевича Ильина, свидетеля загадочных и пугающих событий.И только этот герой — ВЛАДИМИР УЛЬЯНОВ — может ответить на классический вопрос классического детектива: «КТО ВИНОВАТ?».
Активная антивоенная позиция, стремление уберечь планету от экологической беды, освободить человека от лжи, стяжательства, зависти и помочь ему приобщиться к вечным духовным ценностям — вот отличительные черты сборника фантастических повестей и рассказов советских писателей. Среди авторов сборника А. и Б. Стругацкие, К. Булычев и другие фантасты, произведения которых хорошо известны читателям.Содержание:ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ТучаАркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. ТучаВладимир Покровский. ОтецВладимир Покровский. Самая последняя в мире войнаЮрий Брайдер, Николай Чадович.
В сборник вошли новые произведения как известных, так и молодых авторов. Герои повестей и рассказов путешествуют во времени по сверхмагистралям будущего, совершают необыкновенные открытия, стремятся к переустройству мира на основе справедливости и равенства для всех трудящихся людей на Земле. В сборнике помещена статья о русской фантастике, представлен критико-библиографический раздел.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ha I–IV стр. обложки рисунок П. ПАВЛИНОВА.На II стр. обложки рисунок Н. ГРИШИНА к рассказу Виталия Бабенко «Феномен всадников».На III стр. обложки рисунок В. КОЛТУНОВА к повести Жиля Перро «Сахара горит».
Главный герой этой книги знаком абсолютно всем. Это фигура историческая. Однако многие события и эпизоды жизни главного героя остались незамеченными даже самыми рьяными и пытливыми исследователями. Николай Афанасьевич Ильин (1835 – ?) – тоже лицо историческое. На протяжении длительного периода, вместившего в себя финал девятнадцатого века и первые годы века двадцатого, Н. А. Ильин вел записи, относящиеся как к собственной жизни, так и к жизни главного героя. Они и послужили основой для целой серии книг, которая начинается «Двадцатой рапсодией Листа».
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Эта книга посвящена вопросам по теме будущего и технологий, на которые в течение года отвечали эксперты проекта The Question. В XXI веке нам кажется, что мы живем в будущем из научной фантастики: нас окружают роботы, сенсорные экраны и виртуальная реальность. Технологии развиваются с невероятной скоростью – и от этого появляется все больше вопросов. Этично ли экспериментировать над генами людей? Когда мы начнем колонизировать другие планеты? Почему, наконец, айфон такой дорогой? В этой книге мы собрали мнения экспертов, которые каждый день отвечают на интересующие людей вопросы на сайте.
В наше время научные открытия совершатся большими коллективами ученых, но не так давно все было иначе. В истории навсегда остались звездные часы, когда ученые, задавая вопросы природе, получали ответы, ставя эксперимент в одиночку.Джордж Джонсон, замечательный популяризатор науки, рассказывает, как во время опытов по гравитации Галилео Галилей пел песни, отмеряя промежутки времени, Уильям Гарвей перевязывал руку, наблюдая ход крови по артериям и венам, а Иван Павлов заставлял подопытных собак истекать слюной при ударе тока.Перевод опубликован с согласия Alfred A, Knopf, филиала издательской группы Random House, Inc.
Настоящее издание поможет систематизировать полученные ранее знания, а также подготовиться к экзамену или зачету и успешно их сдать. Пособие предназначено для студентов высших и средних образовательных учреждений.
В этой книге рассказывается о том, как строились отношения в крестьянской семье, как женились и разводились, как воспитывали детей. Каковы были повседневный быт, отношение к религии, устройство жилья, представления о гигиене. В чем заключалась сугубо женская обрядность. Что считалось личной собственностью женщины в имуществе двора, какую роль она играла в крестьянской общине и почему случались «бабьи бунты». А также — об интимной жизни крестьянки, узаконенных обычаем «ласках» свекра, проституции и женской преступности, о публичных — всей общиной — наказаниях провинившихся.
Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие.
Есть две причины, по которым эту книгу надо прочитать обязательно.Во-первых, она посвящена основателю ислама пророку Мухаммеду, который мирной проповедью объединил вокруг себя массы людей и затем, уже в качестве политического деятеля и полководца, создал мощнейшее государство, положившее начало Арабскому халифату. Во-вторых, она написана выдающимся писателем Вашингтоном Ирвингом, которого принято называть отцом американской литературы. В России Ирвинга знают как автора знаменитой «Легенды о Сонной Лощине», но его исторические труды до сих пор практически неизвестны отечественному читателю.
Быт дореволюционной русской деревни в наше время зачастую излишне омрачается или напротив, поэтизируется. Тем большее значение приобретает беспристрастный взгляд очевидца. Ольга Семенова-Тян-Шанская (1863 1906) — дочь знаменитого географа и путешественника и сама этнограф — на протяжении многих лет, взяв за объект исследования село в Рязанской губернии, добросовестно записывала все, что имело отношение к быту тамошних крестьян. В результате получилась удивительная книга, насыщенная фактами из жизни наших предков, книга о самобытной культуре, исчезнувшей во времени.