Земля ветеранов - [16]

Меня и Милену споро выволокли из джипа, уложили лицами в разметку.

– Друзья, давайте обсудим ваши претензии. – Политики уверяют, что все проблемы можно решить с помощью дипломатии. А чем я хуже политиков? – Уверен, мирный диалог поможет нам…

Как «азиаты» окружили «африканцев», я не видел – занят был, асфальт в сантиметре от своих глаз рассматривал. Но все же я почувствовал, что ситуация изменилась. Да и вообще хорошая примета, если вас перестают лупить ногами по ребрам.

Оторвав от парковки лоб, я прикинул, что хозяев-«азиатов» втрое больше гостей клана. Это как минимум. И вооружены они не только традиционным стрелковым оружием, но и мечами всякими, копьями, нунчаками и еще какой-то хренью. А боссом у них мужичок, лица которого я не рассмотрел из-за широкополой черной шляпы с вышитым на тулье драконом. Комплекция мужичка мне показалась смутно знакомой. Где-то мы уже виделись. Вот только где?.. И была ли приятной наша предыдущая встреча?

Негр велел своим опустить оружие.

– Зачем вы здесь? – прошелестел «азиат».

Меня подняли и поставили перед ним – следовательно, вопрос не к «африканцам».

– Давно хотел посетить ваше заведение. Говорят, оно крутое. И оформлено круто. И ступеньки крутые. И кухня крутая: даже яйца вкрутую…

– Достаточно, – прервал меня «азиат» и обернулся к негру: – Это мои клиенты.

– Не просто уже заказ! Он убил моих людей! Брата моего убил и угнал его тачку! Он должен ответить! – Негр свирепо уставился на «азиата», а тот не отвел взгляда.

Пауза затянулась. Наверное, «азиат» считал, что сказал достаточно и не хотел повторяться.

Негр скис и кивнул своим, чтобы отваливали: у них, дескать, нынче дела, но потом… Плохая мина при плохой игре. Мне даже стало его немного жаль – еще пара таких промахов, и его ребятки выберут себе нового главаря. «Африканцы» принялись загружаться в тачки.

– Ну и отлично! – обрадовался я. – Нам, пожалуйста, самый лучший столик. Яйца вкрутую я не люблю, а вот омлетик с удовольствием бы…

– Ко мне их, – так и не показав мне свое лицо, велел «азиат».

Его бойцы, кстати, и не думали опускать оружие. Нас обыскали.

– Эй, это средство личной гигиены! – возмутился я, когда у меня отобрали зубочистки и чувствительно толкнули прикладом в спину.

Хорошо хоть не мечом.

Глава 3 Встреча выпускников

Босой, он стоит в центре недавно подстриженного газона. Пахнет скошенной травой. Ее ухоженная зелень радует взгляд, приятно касается ступней и лодыжек. Там, откуда он родом, много зелени – не такой, но все-таки. Перед ним, возвышаясь амфитеатром, застыли в ожидании тысячи молодых людей. Они жаждут просветления. Их лица то устремляются к небу, будто повинуясь одному на всех импульсу, то опускаются так, чтобы видеть его, святого отца Асахару, наместника бога на Земле, явившегося из глубин нирваны, из небытия, из-за облаков, – кому как больше нравится – чтобы помочь заблудшим и наставить на Путь Истинный.

Важно, чтобы они, уже особо подготовленные, вняли ему и полностью открылись. Для этого следует максимально использовать органы чувств послушников. Для начала зрение – Асахара разводит верхние конечности (руки, напоминает он себе, так они называются), закрепив их перпендикулярно торсу. Теперь он – живой крест, облаченный в белый шелк, соприкосновение которого с кожей дарит приятные ощущения.

Далее – слух. Из легких воздух попадает на голосовые связки, те вибрируют, рот открывается, рождая слова:

– Дети мои!

Возраст внимающих Асахаре – двенадцать-семнадцать лет. Проще говоря, перед ним собрались подростки. Сознание опытных и мудрых не годится для манипуляций. Другое дело, чистый материал, не оскверненный еще жизнью, переполненный энергией множества страстей. Самое то, чтобы использовать во имя Всеобщего Единения.

– Мы вместе, чтобы нести добро погрязшим в несправедливости!

Асахара видит, как на глаза парней и девушек наворачиваются слезы. Им кажется, что они – мессии.

Им жаль этот мир. Жаль себя.

– А что есть добро? Что есть свет? – Он начинает покачиваться подобно маятнику, амплитуда пока едва заметна, но именно что пока. Толпа, не осознавая, повторяет его движения.

– Добро есть любовь. Любовь есть свет! А все вместе – энергия!

Рот святого отца открывается сам собой. Речь – и вообще ритуал – рассчитана до мелочей, чтобы воздействие было максимальным. Запах травы усиливается. От тысяч разгоряченных тел к небу, подсвеченному прожекторами, струится волнами тепло. Дыхание послушников становится порывистым. Кто-то вскрикивает, кто-то стонет. У кого-то начинаются судороги, идет пена изо рта; это допустимый брак.

Наконец святой отец говорит:

– Любите друг друга, просветляйте.

Сознание его тотчас устремляется вперед, набрасывается на парня лет четырнадцати, а то и старше. У парня ярко-голубые глаза и светлые волосы завитушками, придающие немного женственности его поджарому, мускулистому телу с широкими плечами. Заметная цель. Асахара подчиняет его волю, забивает ее в дальний темный угол подсознания и протягивает чужие, крепкие не возрасту руки к девушке, стоящей слева. Из темного угла приходит сигнал, что избранница некрасива, ведь засаленные волосы, лицо, покрытое прыщами, и откровенные излишки веса – вовсе не признак привлекательности. Но физические недостатки юных самок святому отцу, мягко говоря, без разницы. И потому захваченное тело бросает в жар, позвоночник превращается в раскаленный стальной стержень, твердость которого передается в пах, и это больно, мучительно больно, но в то же время ослепительно сладко. Асахара выпускает парня из угла, чтобы тот прищурился, ибо лишь так можно смотреть на самое прекрасное существо во вселенной, не опасаясь сжечь сетчатку неумолимым сиянием спасающего мир света. Парень дрожит от восхищения, и его эмоции передаются по толпе во все стороны, точно светловолосый голубоглазый подросток – эпицентр взрыва.