Земля туманов - [12]
И помочь было некому.
«Дрейфуй по жизни сам – никто не запрещает!» – так и просился над входом в приют воистину мудрый девиз.
Дети в приюте с грехом пополам овладевали чтением, письмом и таблицей умножения – да только кому это нужно, если потом, когда исполнится восемнадцать лет, все одно окажешься на улице и приличной работы, где понадобятся эти знания, не сыскать? Они часто устраивали галдеж, срывая уроки. Да и сами преподаватели не отличались хорошим нравом. Если кто пытался списать задание у соседа, то учитель снимал с ноги свой тяжелый ботинок и швырял в провинившегося. Как-то ботинок попал в соседа Джека по парте – шрам на лбу, вероятно, у того остался на всю жизнь.
В глазах воспитателей чередовались то смертельная усталость, словно у ломовых лошадей, готовых умереть в ярме, то откровенное презрение, – и всегда улыбались лишь зубы, а потом уж начинал шевелиться язык и сыпались тирады ленивых откровений и бесполезных нравоучений.
Картины того, как все эти лицемеры, садисты и воры лежат в канаве со свернутой шеей, часто вставали у Джека перед глазами. У них была плохая аура, и они заслуживали наказания. Особенно управляющий, «судья Шнур», как прозвали его питомцы приюта. Тот использовал лишь один способ воспитания: заводил детей по одному в свой кабинет, стягивал с них штаны вместе с трусами и бил по голой заднице шнуром от сломанного вентилятора, а после – имел с некоторыми провинившимися долгую беседу. Волдыри после такой экзекуции оставались страшные и не сходили долго. Джек однажды увидел их в душевой у одного девятилетнего пацана, проштрафившегося перед «судьей Шнуром». Управляющий мог избить ребенка лишь за то, что тот ответил на какой-нибудь вопрос «ага» вместо «да, сэр».
Слушать колкие насмешки старших мальчишек по поводу своей худобы, получать тычки в спину, ходить полуголодным и постоянно ждать, что чем-нибудь заразишься и окочуришься – у Джека не вызывало желания. Пребывание в приюте давило на него. Сильно давило. Обычно время летит, пока ты молод. В стенах же заведения время замедляло свой бег, шло по кругу маленькими приставными шажками, а порой и просто останавливалось. Напоминало песочные часы, наполненные песчинками-лицами, ускользающими через горловину. В никуда. И стены наседали спереди, сзади, слева, справа, а плафоны светильников начинали покачиваться, как маятники ходиков, у которых заканчивается завод пружины. В таких обстоятельствах оставалось два варианта: либо сбежать и, сохранив рассудок, выжить, либо сойти с ума вместе со всеми и в конце концов умереть. Или-или.
Поговаривали, что и «судья Шнур» не просто так заводил к себе детей для наказания. Как ни странно, но он подбирал на эту роль самых симпатичных мальчиков, и у тех, кто был постарше и побольше понимал в жизни, не вызывало сомнений, что тот был мерзким гомиком и педофилом в одном лице.
Когда же об этих странностях управляющего шепнули на ухо члену комиссии из попечительского совета, тот не поверил. Точнее, сделал вид. А после, подумав, заявил, что без серьезных доказательств ему плевать на любые обвинения в адрес управляющего, будь тот хоть трижды извращенцем и имей прочие пикантные склонности.
Вышеупомянутому «судье Шнуру» все же пришлось «оправдаться» ящиком бренди перед членами комиссии и устроить грандиозную показуху в виде шикарной трапезы для сирот. Меню ужина состояло из: жирного супа, сваренного из макарон, подсоленной воды и прессованного куриного концентрата; гречневой каши с давно просроченной тушенкой, напоминавшей овечьи какашки; консервированного огуречного салата и стакана прокисшего фруктового пунша.
После весь приют до самого отбоя не слазил с толчков (желудки едоков с непривычки не смогли нормально переварить такую «щедрость»), поэтому никто так и не наелся. А затем обессиленные дети отправились на боковую, дабы сном заглушить потрясение от жизненных реалий. Смельчака, того что на него настучал, «судья Шнур» вскоре перевел в другой приют, перед тем хорошенько отметелив шнуром, так, что от бедняги едва не остались «рожки да ножки».
Джек не стал дожидаться, когда до его тощей задницы доберется шнур, а потом управляющий намажет крем на свой член и с хрюканьем и вздохами всунет ему в задний проход, после чего несомненно начнутся нелады с психикой. Подобная перспектива приводила мальчика в ужас. Он исхитрился улизнуть из принудительного «ада», как прирожденный иллюзионист, спрятавшись в один из мешков для грязного белья, которые раз в месяц отвозили в прачечную. А когда грузовичок притормозил на перекрестке, выбрался из кузова, заметил просвет в толпе и затерялся среди людей. Искать пропавшего мальчика никто не стал. Одним ртом меньше.
Джек оказался на улице – один, без еды, без крыши над головой, без уверенности в том, что для него наступит завтра. Первую ночь он провел в заброшенном сарае на окраине города. Сам на сам со свободой, пахнувшей сухим навозом и соломой. А утром вышел во двор, закрыл глаза и подставил лицо солнцу, заполнившему его голову красным светом. «Посреди жизни нашей нас поджидает смерть…» – всплыл в сознании мальчика вялый лепет священника у могилы мистера Барри. И Джек будто проснулся, испугавшись того, что незримое расстояние этих слов навсегда отделило его от прошлой жизни, обернувшейся серой изнанкой. Понимание это пришло к нему так же четко, как в старых черно-белых фильмах сразу становится ясно, кто злодей. Он содрогнулся, открыл глаза – бездонная глубина неба поразила его ощущением собственной мизерности.
Осень 1946 года. Фашистская Германия давно подписала капитуляцию, Адольф Гитлер мертв, а по всему миру идет охота за последними нацистами. В далеком антарктическом бункере ученые Третьего рейха готовят новое «оружие возмездия». Сыворотка, созданная ими на основе ДНК инопланетного существа, найденного во льдах, способна изменить не только ход истории, но и самих людей. Однако генетический эксперимент выходит из-под контроля. И нечто кошмарное вырывается на свободу, грозя уничтожить человечество как вид. Схватка заканчивается не в пользу людей, но некоторым из них все-таки удается выжить и покинуть базу «Черное Солнце», «закупорив» взрывами все входы-выходы из подземелья, наполненного жуткими мутантами.
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
Жизнь Данилы Хиггинза резко переменилась в тот день, когда порог трактира «Адмирал Ушакофф» перешагнул незнакомец в мокром дождевике… С этого момента начнет раскручиваться круговорот таинственных и страшных событий, и Данила окажется в его эпицентре. События понесутся вскачь. Судьба зашвырнет Данилу в чужие города, приведет на борт идущей на край света бригантины, заведет вглубь населенного пришельцами Океана, бросит в вихрь морских приключений, столкнет с суровыми людьми моря. И в центре всех событий всегда будет находиться Остров.
Литературно-художественный морской сборник знакомит читателей с жизнью и работой моряков, с выдающимися людьми советского флота, с морскими тайнами, которые ученым удалось раскрыть.
В сборник вошли приключенческая повесть Ю. Пахомова «Сигуатера», рассказывающая о том, как советские моряки, приняв SOS, оказали помощь экипажу либерийского траулера «Орфей», пораженному какой-то странной болезнью. В фантастической повести С. Гагарина «Дело о Бермудском треугольнике» герои неожиданно переносятся во времени на несколько миллионов лет вперед, оказываясь в самых диковинных ситуациях. Прочитав «Океанъ», читатель узнает, что А. В. Колчак был не только врагом молодой Советской республики, но еще и храбрым моряком, известным исследователем Арктики.