Земля тридевятая - [45]

- Пойдем купаться? - сказал Утане. Купались они не часто, в основном, поздно вечером, в темноте, когда рядом никого не было. Купальников и плавок здесь не изобрели, приходилось плескаться голышом.

- День ясный, неудобно, - засмущалась та.

- Лучше баньку истопите, - посоветовал, Охрим, поднимаясь из-за стола, - передовые разъезды вражеские могут подойти, убежать не успеете.

Вопрос с купанием отпал, когда с надвратной башенки донеслись крики стражей.

- Враг идет!

Однако стражники ошиблись. К Крепости приближалась толпа беженцев, когда их пересчитали, оказалось пятьдесят человек. Двадцать два мужика, восемнадцать женщин и дети. Двое мужчин были ранены, ими занялась Лусья. Прибывших расселили по пустующим избам, места хватило всем. Олег не упустил случая пожевать маковых зерен, проверить, что за люди явились. Прекрасная вещь, эти зерна, полиграф отдыхает!

"Необходимо проверять всех, кто приходит в Крепость, враги могут пуститься на хитрость. Не Троянского коня подарить, а прислать "группу товарищей" для предательского удара в спину" - думал Олег. Пришлые оказались жителями небольшой деревеньки Куртель, бежавшими от отряда некоего Арвака из объединенного города (или, все же деревни?) Банта. Беженцы злые были, зубами скрипели. Хорошее пополнение Крепость получила! По их словам, захватчики отличались крайней жестокостью, сопротивляющихся мужчин убивали. Женщин и детей пленили, издевались, заставляли выполнять тяжелую, зачастую ненужную, работу.

На следующий день к Крепости подошли завоеватели.

Глава восьмая

Поднялась суматоха, Олег даже растерялся. Сколько раз повторяли, кому и чем в подобной ситуации следует заниматься, все без толку! Народ суетился, бегал, жмуки кудахтали, бабы истошно верещали. Один Охрим поступил так, как ему было положено, отправился к складу воинскому, где брони хранились, к месту сбора ополчения. Олег же, среди суеты бестолковой, поспешил к воротам. Стражи свесились с башенки, тыча пальцами в приближающееся войско, у открытых ворот никого. Интересно, они собираются их закрывать? Видно, придется это сделать самому! Олег прикрыл тяжелые створки и задвинул массивный брус, после чего поднялся по узкой лесенке наверх.

- Вон, вон они! - возбужденно говорил Гарак, сын Охрима, дежуривший сегодня вместе с плотником Урманом. Тот вел себя спокойнее, словно много раз ему довелось наблюдать приближение тысячного войска. Чужих воинов явно было не меньше тысячи. Внушительная толпа, сверкающая медными панцирями, остановилась напротив ворот, вперед вышел вождь. На груди бронзовые бляхи, на голове железный круглый шлем, листвяные штаны заправлены в плетеные сапоги, на поясе кроткий меч. Некоторое время вождь разглядывал невиданное сооружение. Впервые видел он обнесенную деревянными стенами деревню. Рассчитывал, видно, на легкую победу, а теперь не знал, что делать.

- Эй, вы, там, за стеной! - крикнул, наконец, он. - Ворота открывайте, живыми останетесь. Это говорю вам я, Арвак, второй вождь города Банта.

Никто ему не ответил. Воины его стояли плотно. Сделай арбалетчики залп, все десять болтов нашли бы свои цели. Ни Олег, ни Охрим, который также поднялся на башенку, не торопились, предпочитая разойтись миром. Потопчутся чужаки у стен и уйдут, вряд ли смогут взять город.

По команде Арвака несколько воинов с топорами подбежали к стене и принялись ее рубить, полетели в разные стороны щепки.

На стенах замерли наготове ребята с арбалетами. Трабат отдал команду, тренькнула тетива, одна, другая, все до одного лесорубы полегли на месте.

- Никого не оставим в живых, вы умрете! - разозлился Арвак. Часть воинов отправилась в лес. Вскоре Олег увидел, что они тащат тяжелое бревно. Вот и первый в истории этой земли инструмент для штурма крепостных ворот, таран! Бревно поднесли к воротам, однако ударить не успели, полегли, утыканные болтами. Таран упал на землю и остался лежать рядом с неподвижными носильщиками. Войско по команде отошло на безопасное расстояние.

Олег с интересом ждал продолжения. Он был уверен в победе, тем не менее, не терпелось узнать, что еще придумает вождь. Тот не разочаровал, бантовцы сколотили большой щит, под прикрытием которого десяток чужаков снова приблизились к воротам. Бревно подняли, раскачали, раздался глухой удар, за ним второй, третий. Однако массивные ворота, укрепленные железными полосами, даже не заскрипели.

Олег достал адскую машинку, поджег заранее припасенными углями фитиль и бросил вниз. Бомба упала на середину щита. Со стороны вражеского войска послышался смех. Воины показывали пальцами, радовались неудачному, по их мнению, броску.

В это время оглушительно грохнуло, разметав щит на мелкие части. Бревно снова оказалось на земле, вместе с людьми, мертвыми или оглушенными. Вскоре два человека поднялись и неуверенной походкой побрели к своим. Стрелять в них, Охрим запретил.

- Нечего болты попусту тратить, - сказал он, - надеюсь, больше не полезут.

Те, кто находился рядом с Олегом, едва не оглохли. Урман тряс головой, Гарак сиял, как начищенный медный панцирь.

После недолгого совещания чужое войско встало на поле лагерем. Враги оказались упрямыми. К ночи Охрим выставил на стены стражу с факелами из горючей промасленной травы, предполагая возможный штурм. Олег тоже не стал спать, ходил по стене, проверял, как бдят воины, подбадривал часовых. Во вражеском лагере стучали молотки, солдаты сколачивали лестницы. Под утро начался штурм. Воины подтащили несколько лестниц, и, как муравьи, полезли на стены. На этот случай были приготовлены длинные рогатины, защитники Крепости хватали их, упирали в лестницу и сбрасывали вниз. Захватчики сыпались как горох, высота была небольшая, никто не ушибся до смерти. Однако вывихов и сломанных конечностей хватало. Слышались стоны, проклятия. Две лестницы сбросить не удалось, завязался бой, подтянулись арбалетчики, и вскоре враг со стены был сброшен. Неожиданно снизу стали прилетать камни, двоих защитников ранило в голову, третий погиб. Олег заметил неподалеку пращников. Однако, сюрприз! Показал Урману, тот вскинул арбалет, выстрел, одним пращником стало меньше. На этом, можно сказать, ночной бой закончился. В Крепости был один погибший и трое раненых. У нападавших потери были больше, они своих убитых унесли.