Земля Тиан - [82]

Если бы лодочник был менее простодушен, он наверное заметил бы, что с «другом г-на Лю» творится что-то неладное. Но, увлеченный своим усердием, он только изо всех сил старался не нарушить приказания и поскорее отчалить. Вскоре возвратился посланный за провизией мальчик и сампан был уже готов в путь.

Ван не помнил, как он запечатал конверт, как сошел на берег и прощался с лодочником.

«…Как кузнечика…. как кузнечика…» — растерянно повторял он про себя.

Наконец, сампан ловко развернулся при помощи весла, поднял парус и пошел по течению. Ван немного очнулся.

Первая его сознательная мысль была о том, что надо поскорее удирать с этого места, так как попасться здесь г-ну Лю или его брату означало верную гибель. Потом он подумал о европейцах. Теперь единственный шанс на спасение был в том, чтобы правдами или неправдами стать под их защиту и бежать с ними вместе. Но для этого надо было совершить что-то, клонящееся к прямой выгоде Дорогова и Тенишевского, нечто такое, что загладило бы все, чем он в их глазах провинился. Необходимо немедленно бежать в гостиницу и предупредить их… Веско, с доказательствами, с разоблачениями. Рассказать о Пей Фу Кае, об отправке письма и прямо предложить бегство… Иного пути не было. Скрыться одному — на это у Вана не хватало решимости. Да и куда он побежит? Где не достигнет его длинная рука всезнающего и всемогущего Лю? Что станет делать он, если не будет возле него спины, за которую можно спрятаться и кулака, который отразит нападение?..

Чуть не бегом Ван устремился назад в гостиницу. У входа он постоял, отдышался и, успокоившись, насколько мог, вошел. Первым, кто попался ему навстречу, был г-н Лю. У Вана подкосились ноги. Он сел на табуретку и едва нашел в себе силы достать платок и вытереть лицо.

— Вам жарко? — спросил г-н Лю. — Да, день на редкость душный… Вот что, уважаемый г-н Ван, пошлите за рикшами и присмотрите за тем, чтобы багаж был погружен на них осторожно. Мой брат едет сейчас и я хочу воспользоваться случаем отправить с ним мои два сундука.

«Раздавлю, как кузнечика…» — мелькнуло в голове Вана, но он уже несколько справился со своим страхом и мог, по крайней мере, говорить.

— Уважаемый г-н Лю, — сказал он, вставая, — я спешу исполнить ваше приказание.

Гостиничные слуги погрузили, с помощью Вана, на ветхие колясочки рикш тяжелые сундуки. У Цзы Фу пошел на пристань пешком и г-н Лю отправился проводить его.

— Прошу вас никуда не отлучаться, — обратился он к Вану на прощание. — Когда я вернусь с пристани, я хочу поговорить с вами.

Ван следил, как колыхающиеся на ухабах коляски с сундуками и худощавые фигуры г-на Лю и его брата исчезли в вечернем сумраке. Потом он опрометью бросился в комнату к Дорогову.

Павел Александрович и Тенишевский сидели друг против друга за столом. Тенишевский в одной фуфайке без рукавов и в коротких трусиках, с головой, повязанной полотенцем, Дорогов почти голый, в купальном костюме и холщовых башмаках. В комнате было душно и смрад москитной свечи, перемешанный с табачным дымом, наполнял ее сизыми слоями. Лица обоих были угрюмы и решительны. Они ссорились.

Но Ван не заметил этого.

— Джентльмены… — воскликнул он, — я пришел к вам…

— Вон отсюда, — вскричал Тенишевский, вставая, — пока я не проломил вам голову!

Ван выскочил из комнаты, как бумеранг.

«Они даже не захотели выслушать!..»

Он опустился на табуретку возле столика под прибитыми накрест старинными мечами и оставался так в тупом оцепенении, без мыслей и надежд. Мало-помалу гостиница затихала. Слуга неторопливо пересек дворик и исчез в глубине коридора. Душная, тяжелая ночь налегла на город. На улице стал накрапывать дождь. Девушки в своей комнате сначала разговаривали вполголоса, потом затихли. Тася в розовом халатике вышла, постояла и поднялась по лестнице на крышу.

У Вана не хватило уже сил испугаться, когда мимо него с улицы прошел г-н Лю. Он шел, опустив голову, погруженный в свои мысли, и не обратил на Вана ни малейшего внимания. В комнате у европейцев голоса смолкли. В полуоткрытую дверь Ван видел, что Дорогов оставался сидеть за столом, мрачно глядя перед собою. Через дворик на кухню прошла Маруся. Ван слышал, как она плескалась там водой, очевидно стирала. Потом, с головой, завязанной мокрым платком, она вернулась назад. Проходя через дворик, она заметила Вана.

— Г-н Ван, вы не спите? Что вы тут делаете один? Мечтаете?

Она улыбнулась. Ван тупо смотрел на нее, не понимая ее слов и даже не слыша их.

— Г-н Ван, — повторила она, — да что с вами? Вы нездоровы?

Он встал и схватил ее за руку. Как утопающий за соломинку, он уцепился за эти приветливо сказанные ею слова.

— Маруся, — зашептал он сбивчиво, — вы должны поверить мне… Нам грозит опасность… Надо предупредить, а они гонят меня и не хотят слушать!

Она отшатнулась и отдернула руку.

— Какая опасность? Кто не хочет вас слушать?

— Лю!.. — продолжал Ван скороговоркой. — Он может выйти каждую минуту и заговорить с ними… Тогда все пропало! Он арестует их, и вас, и меня… Раздавит, как кузнечиков!..

Она ничего не поняла.

— Арестует? Раздавит? За что? Г-н Ван, что вы бормочете?