Земля Серебряных Яблок - [15]

С подбородка девочки капала кровь. Она не плакала, просто глядела на Джека расширенными от испуга глазами.

— Мама, — повторил Джек, потрясенный только что содеянным.

— Я пришла отвести тебя домой, — проговорила мать. — Люси сошла с ума.

Глава 7 Тайна Джайлза

Джек брел по тропке следом за матерью. Его бил озноб, точно в лихорадке. Он отчетливо помнил, как рука его ударила Пегу по губам и как девочка отлетела в сторону. Ладонь ныла, напоминая, сколько силы он вложил в этот удар.

— Зачем ты это сделал? — тихо спросила мать.

Джек сам не знал, откуда взялась эта слепая ярость.

Просто было так здорово снова увидеть Торгиль. Он-то думал, этого никогда не случится, ни в этой жизни, ни на Небесах. Такие девочки, как Торгиль, на Небеса не попадают — их даже близко не подпустят. И тут Пега все испортила, встала между ним и его видением.

— Наверное, я завидую, — признался Джек.

— Пеге? — потрясенно откликнулась мать.

Она хотела позаботиться о пострадавшей, но Бард только отмахнулся. «Пега поправится куда быстрее этого мальчишки», — заверил он.

Джек внутренне сжался.

— Я знаю, что завидовать дурно, — объяснил он. — Но она так чудесно поет, и Барду она по душе. Нет, я не жалею, что освободил ее, — поспешно заверил Джек, — но я думал… думал, она куда-нибудь денется.

— Пега тебя обожает, — проговорила мать. — Всем рассказывает, какой ты замечательный.

— Ну, теперь уже не будет.

Они пошли дальше молча. Тропа уводила с утеса на луга, утопающие в цветах — в калужницах, ноготках и маргаритках. Джек с матерью перешли вброд заросший папоротниками ручей. Высоко в небе перекликались жаворонки.

Не доходя до фермы, мать остановилась.

— Дай я объясню тебе, в чем дело. Со времен обряда «огня бедствия» Люси словно умом тронулась. Нет, с другими людьми она ведет себя вполне нормально. Сама ест, разговаривает; но… она всерьез поверила, будто она — настоящая принцесса.

— В Скандинавии с ней так же было, — напомнил Джек.

Мать задержала взгляд на ферме. Из отверстия в крыше поднималась струйка дыма.

— Люси всегда была с причудами. И Джайлз тоже.

Джек видел, как непросто ей порицать мужа.

— Но Джайлз осознает разницу между правдой и выдумкой, — продолжала мать. — А Люси — нет. Она помыкает нами, точно своими слугами. Не позволяет отцу до нее дотрагиваться, говорит, он грубый крестьянин. Ему от этого больно.

— Я его обидел, — откликнулся Джек. — С чего ты взяла, что он опять не вышвырнет меня за порог?

— Твой отец сожалеет о сделанном. Он в этом не признается, но если ты попросишь прощения, он его даст.

— Только сперва выпорет.

— Пожалуй, что и так, — вздохнула мать. И не без ехидства добавила: — Ну да ты всегда сможешь принести свою боль Господу.

Джек даже опешил. Отец вечно твердил о том, сколь душеполезны страдания: дескать, должно приносить Господу свою боль. И мать никогда ни словом ему не возразила. Похоже, у нее свои мысли на этот счет.

«И почему я вечно оказываюсь виноват?» — сетовал про себя Джек, шагая дальше.

Но в глубине души он знал: он заслужил хорошую порку за то, что ударил Пегу. Да что на него такое нашло?

Вот уже много месяцев Джек не был дома, и теперь его до глубины души потрясла перемена, происшедшая с отцом. Джайлз ссутулился, словно на плечи его легло тяжкое бремя. Лицо его потемнело. Скорчившись на табуретке у очага, он выстругивал что-то из дерева. В это время дня отцу дома быть не полагалось. Весной на ферме в четырех стенах рассиживаться некогда.

— Дрянь какая! — вознегодовала Люси, швыряя неумело вырезанную фигурку в огонь. — Олаву Однобровому ты в подметки не годишься. Не годишься, не годишься, не годишься! Вот он мне красивые игрушки делал.

Девочка была по-прежнему одета в белое йольское платье, все изгвазданное в саже, а на шее у нее сверкало ожерелье из серебряных листьев.

— Отец? — окликнул Джек, сглотнув. Джайлз Хромоног поднял глаза. — Отец, я пришел попросить прощения.

— Давно пора, — отозвался тот.

Джек сдержал порыв гнева.

— С моей стороны было дурно спрятать деньги: нечестно и бессовестно. Я приму от твоей руки любое наказание.

— И ты его заслужил.

Джайлз пошарил в куче растопки и вытащил длинную березовую розгу. Джек призвал на помощь всю свою храбрость. Бил отец от души и считал, что меньше шести ударов — это пустяки, детские игрушки.

— Ты гадко себя вел, — самодовольно объявила Люси, вытирая руки о запачканное йольское платьице. — С удовольствием полюбуюсь, как тебя побьют.

Джек мысленно дал себе зарок отобрать серебряное ожерелье, как только останется с сестренкой наедине. Отец ухватил Джека за волосы и занес розгу. Мальчуган сжал зубы.

Но вместо того чтобы нанести первый удар, Джайлз Хромоног отшвырнул розгу прочь и рухнул на колени.

— Не могу! Не могу! — вскричал он и залился слезами.

Джек пришел в ужас. Он в жизни не видел отца в таком состоянии.

— Да ладно, пап, все в порядке, — неуверенно проговорил он.

— Я не должен был лгать, — плакал отец. — Во всем виноват я. Люси — это моя вина. Это все грех гордыни.

— Ты приляг, Джайлз, — увещевала мать, опустившись на колени рядом с ним. — Кажется, у тебя жар… да-да, я уж вижу. Ступай на чердак. Я сделаю тебе целебное питье.