Земля русская - [55]
Надежда Константиновна Крупская письменно засвидетельствовала:
«Тов. Космачев начал работать у Владимира Ильича с августа 1918 года. С тех пор тов. Космачев ездил с Владимиром Ильичем, обслуживал всю нашу семью. После смерти Владимира Ильича ездил со мной и Марией Ильиничной. До сих пор тов. Космачев ездит со мной, и я знаю его как опытного, честного, добросовестного и преданного работника и товарища.
10-го июня 1938 года».
Я прочитал это свидетельство в материалах Себежского краеведческого музея и поехал посмотреть на деревню Охрамеи, из которой вышел Петр Космачев. Среди сосновых лесов, меж крутых сопок затерялась эта маленькая теперь — всего семь изб — деревенька. Бедная тут земля, никогда не давала она большого хлеба, и сыновья крестьянские, подрастая, уходили на заработки в Питер. Ушел в свое время и Петр Космачев, поступил на завод, стал большевиком. В Охрамеях и посейчас стоит осевшая углами изба, в которой он когда-то родился и в которую на лето приезжает его племянница, уже пенсионерка, Елизавета Сергеевна Космачева.
Сидели мы с ней на завалинке, разговаривали, и подумалось мне вдруг, что вовсе не случайно столько псковских и тверских мужиков были близки к Ленину. Близость к Ленину — свидетельство душевной чистоты и идейной преданности человека. Значит, земля наша, деревня русская таких людей давала, которых ценил Ленин.
Учительская династия Раменских, которой уже более двухсот лет, началась в селе Мологино под Ржевом.
В войну дом Раменских сгорел. Погибла богатейшая библиотека, переписка с видными людьми, а возможно, и письма членов семьи Ульяновых, имевших тесную связь с Раменскими. Удалось спасти несколько опаленных огнем книг. В одной из них обнаружили тоненькую брошюрку — экземпляр Программы и Устава Российской социал-демократической партии. Работники архива Института марксизма-ленинизма помогли установить, что брошюра побывала в руках самого Ленина, о чем свидетельствуют его карандашные пометки на полях. На обложке была установлена личная подпись В. И. Ленина, а ниже название города, где проходил II съезд РСДРП.
Как ленинский экземпляр Программы попал в село Мологино, остается загадкой, но, бесспорно, брошюра сыграла большую роль в деятельности Мологинской социал-демократической группы, действовавшей в 1904—1907 годах. В группу входили учитель Николай Пахомович Раменский, братья Смольковы, учитель и агроном, помощник лесничего Батович, учитель Гаврилов, крестьяне Царьков, Королев, Алексеев. Группа имела подпольную типографию. Здесь, в селе Мологино, печаталась первая Программа РСДРП, возможно, с того самого ленинского экземпляра, который, по всей вероятности, привез из Симбирска Алексей Пахомович Раменский.
Жизнь Алексея Пахомовича была тесно связана с семьей Ульяновых. В то время он учительствовал в Симбирской гимназии. В своем дневнике он тепло отзывается об отце Ленина — Илье Николаевиче, под руководством которого работал. Сын Алексея Пахомовича, Анатолий, дружил с Дмитрием Ильичем Ульяновым.
Село Мологино вошло в историю как один из центров, где группировались социал-демократы деревни начала XX века, имевший через Раменских связь с Лениным.
В колхозе под Ржевом открывали памятник. Человек, высеченный из камня, смотрел в прозрачную даль. Прямо перед ним — поле пшеницы, справа — деревня, слева, за пожелтевшим березником, — другое поле, через которое пролегла недавно автострада. За автострадой — ясно видимый Ржев.
По тому, дальнему, полю шел этот человек в последний раз. Там, где была когда-то сторожка, прозвучали выстрелы — из четырех кулацких стволов в упор… С того поля комбайнер Василий Волков принес к памятнику колосья. Не потому, что не было цветов. В колосьях был смысл жизни обоих — и того, кто изваян теперь в камне, и того, кто срезал их сейчас и принес к памятнику. Колосья были нитью, незримо связавшей этих людей. Того, кто мог бы быть теперь дедом, и того, кто по возрасту годился ему во внуки.
Имя человека в камне — Кондрат Григорьевич Жегунов. «На трибуне появился типичный крестьянин — длинноволосый, в высоких сапогах и овчинном тулупе. Он кланялся во все стороны. «Здравствуйте, товарищи и граждане» — говорил он…» Это из книги Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Писатель заметил крестьянина из деревни Дубровка под Ржевом, делегата Всероссийского съезда Советов. Кондрат голосовал за ленинский Декрет о земле.
Много весен пролетело с тех пор. Много раз было засеяно и сжато поле под Дубровкой. Дубровцы создали колхоз и назвали его «Крестьянский путь». Вошли в него и Василий с Натальей — дети Кондрата. Потом Василий погиб на фронте, убили фашисты и Наталью. Два года поле под Дубровкой пахалось не плугом, а саперной лопатой да снарядами. И росли на нем не хлеб, не лен — могильные холмики.
Весной 1943 года встал к наковальне другой Василий — Волков, четырнадцатилетний подросток из деревни Алёшево. Надо было пахать и сеять. Нужны были плуг и борона. На дорогах много валялось железа, но оно не годилось на лемех. Из военного железа трудно выковать даже лопату, его надо сначала переплавить. Василий все-таки отковал лемех из броневого щита пушки. Тем лемехом и пахали.
