Земля после - [27]

— Готов! — крикнул Антон, не выходя из комнаты. — Здесь мужик лет тридцати пяти, с чубом на башке. Казачок.

В этот момент Илья заметил движение в конце коридора. Это приоткрылась третья, последняя дверь по левой стороне, она чуть дальше той, за которой сейчас был Антон. Атаковать Антона, не высовываясь при этом в коридор, тот, кто находился в комнате напротив, сейчас не мог, если только Антон сам не выйдет из комнаты.

— Антон! Не подходи к двери! — громко предупредил товарища Илья. — Дальняя дверь напротив, справа от тебя.

— Понял! — тотчас отозвался Антон.

— Эй, Боря! — обратился Илья уже к укрывшемуся за дверью по имени. Учитывая предполагаемый возраст казачка-храпуна и информацию от «языка» выходило, что это тот самый Борис, главный людоед. — Ты как, сам выйдешь, или тебе гранату в окно закинуть?

Ответа нет.

— Ну, как знаешь…

Илья, конечно же, не собирался выполнять угрозу. Чтобы кинуть гранату в окно, надо сначала прикрыть бросающего огнем. А это время и риск угодить под пули уже наверняка проснувшихся пятерых семьянинов из дома напротив. Нет, мы пойдем другим путем.

— Антон, держи дверь! — крикнул Илья, и, взяв автомат наизготовку, быстро пошел через коридор.

Переступил через обломки выбитой двери, кивнув стоявшему в пыльном проеме товарищу, и прижался спиной к последнему простенку.

— Давай, — тихо сказал он Антону.

Антон дал. Выставил в коридор ствол автомата и дал короткую очередь в дверь наискосок. В ответ из-за двери последовала длинная автоматная очередь на полмагазина, — пули прошили стену напротив, выбив облачка пыли и кирпичной крошки. Илья мысленно поблагодарил бывших хозяев дома за то, что построили его из кирпича, а не отлили монолитом — от железобетонной стены сейчас полетели бы рикошеты.

«Чуть выше» — показал знаком Антону Илья, приседая, и тот снова полоснул по двери, но уже на уровне головы. Как только Антон перестал стрелять, Илья рывком вытянулся на полу перед дверью, за которой был главный людоед, улегшись на правый бок и направив на дверь ствол автомата. Теперь пули пойдут не в угол комнаты, а прямо по центру. Укрыться от его огня можно будет только в ближнем углу слева. А судя по тому, как легла очередь из-за двери, людоед стрелял из центра комнаты, или, что вероятнее, из дальнего ее конца напротив двери.

Уперев приклад «Ксюхи» в левое плечо (неудобно, зараза! быть бы ему левшой!), Илья выпустил полмагазина веером, с расчетом на то, что противник мог присесть. И попал! За дверью застонали. Недолго думая, Илья повторил. Сменил магазин. Развернулся, не вставая, так, чтобы удобнее попасть ногой по двери.

— Антон!

— Уже готово! — последовал ответ.

Удар ногой в дверь с перекатом на грудь и рывок в сторону! В комнату летит граната.

БАМ!!!

Несколько осколков ударили в стену напротив двери, куда до этого летели пули, и ниже, где лежал Илья.

— Заходим!

Антон перескочил через Илью и расстрелял остаток магазина, не входя в комнату. Шагнул в сторону от двери, сменил магазин. Илья, встав на ноги, включил фонарик, прижав его прорезиненный корпус левой рукой к цевью автомата, и вошел в комнату, ища тусклым лучом раненого.

Вот он, бритый мордоворот в тельняшке и семейных трусах, с чубом на складчатой лысине и длинными усами, сидит на полу, привалившись спиной к кровати, держится окровавленной рукой за живот, дышит тяжело, в пол смотрит. Рядом лежит автомат с откидным прикладом, АКС — цевье и крышка коробки побиты осколками.

— Делайте, — говорит, — зачем пришли…

— Как скажешь, — Илья выстрелил чубатому мордовороту одиночным в голову. Некогда разговаривать. Да и не о чем. Внизу ждут товарищи и любимые женщины, а тварей еще много, и всех перебить надо.

Уже через пару минут после первого взрыва гранаты, снаружи послышались знакомые голоса. Ваня сказал, что Илья распорядился сидеть тихо и оборонять дом от попыток людоедов войти внутрь. Обстановку — что и где в поселке находится — никто из них не знал, кроме мальчика. Так что, им ничего не оставалось, кроме как выполнять все, что приказал командир.

Они рассредоточились по гостиной и примыкающей к ней кухне. Здесь через выломанное окно было лучше слышно, что происходило на улице. Если вдруг кто полезет в окна, этого ли помещения или примыкающих нему столовой и того, которое Илья назвал «разделочной», они дадут отпор. Входная дверь заперта, а сразу за ней сидит Степан с обрезом. Николаич с автоматом сидит прямо под выставленным окном, Татьяна с Настей — на полу в дальнем конце комнаты: Настя с пистолетом, смотрит в открытые двери просторного зала с длинным столом и множеством стульев вокруг, а она, Татьяна, смотрит за окнами той части помещения, где устроена кухня.

Татьяна точно решила для себя, что, если придется, она будет убивать тварей, которые заперли ее и ее близких в смрадном хлеву, как животных. Она теперь не просто сочувствовала Степану с Ваней, она знала, что пережили братья, понимала их как себя.

В помещении было холодно — из окна сквозило. Хорошо, что их верхняя одежда и обувь была свалена в углу в соседней комнате, где на деревянном столе посредине лежал раздетый труп неизвестного мужчины. Его одежда, местами сильно пропитанная кровью, лежала вместе с их одеждой.