Земля под крылом - [13]
Но Саленко молчит. Оборачиваюсь, осматриваю кабину стрелка. Его не видно. Но ощутимо запахло гарью: характерный запах горящей резины и еще каких-то материалов. Ощупал себя, парашют - кажется, ничего не горит. Искры появляются откуда-то сзади, из кабины стрелка.
Снова вызываю Саленко. В ответ - молчание. "Неужели убит? Может быть, ранен и не может собраться с силами? Надо спасать!" - все это мгновенно пронеслось в мозгу, а сам стараюсь определить свое местоположение. Немцы не стреляют. Вот впереди линия окопов, траншеи, проскакиваю над ними и различаю солдат в серых шинелях и шапках-ушанках. Вот это здорово: оказывается, что я не заметил, как перелетел первую линию нашей обороны, а эта уже вторая-на первой в полный рост не ходят.
Надо садиться, самолет горит. Впереди небольшой холм, на нем посевы озими, за ним, видимо, населенный пункт - там виднеется колокольня церкви.
Мотор работает нормально. Решаю садиться, сбавляю газ и - черт возьми! - перед самым носом выскакивает неприметный овраг. Газую, перескакиваю овраг и, не выпуская шасси, плюхаюсь на "живот" машины. Из глаз сыплются искры - головой ударился о бронестекло, но разум не потерял.
Отстегиваю ремни и буквально вываливаюсь из кабины. Фонарь задней кабины открыт, но стрелка там нет: Саленко пропал. В кабине все горит, что-то трещит, рвутся патроны. Горстями хватаю землю, забрасываю огонь. Подбегают солдаты и через две минуты огонь сбит.
Обхожу вокруг "Ильюшина", пытаюсь выяснить причину пожара. Вижу одну пробоину в стабилизаторе - она не могла вызвать пожар. Больше попаданий нет. Посередине кабины стрелка лежит сигнальная ракетница, ракета выстрелена, гильза пустая; вокруг рассыпаны обуглившиеся ракеты, патроны от автомата, с которым летал Саленко; привязные ремни, шнур от шлемофона, нижний полик обгорели, даже борт фюзеляжа обуглился.
Но где. же Саленко? Ничто не подсказывает причину его исчезновения.
Солдаты, помогавшие тушить пожар, позвали к себе: в овраге, который я перескочил, была их землянка. Там сидел капитан. Познакомились. Оказались чуть ли не земляки, он был из Челябинска. Хозяин землянки предложил:
- Может, перекусите, товарищ капитан. Есть конина и американские консервы.
- Знаешь, что-то не хочется. Все еще не могу прийти в себя. И куда делся мой стрелок?
- Найдется, если не погиб... Может, попробуете, - -он встряхнул флягой, в ней что-то забулькало. - Остался спирт.
- Налей, - согласился я.
Спирту оказалось граммов пятьдесят и такого страшного цвета пережженной резины, что выпил его с опаской. Но после этого появился аппетит, и американские консервы под неторопливый разговор были поглощены.
В углу землянки зазуммерил телефон. Вызвали капитана. Видимо, разговаривало высокое начальство:
капитан отвечал односложно.
- Да... Здесь... Так точно... Направляю... - Отдав трубку телефонисту, капитан оказал:
- Звонили из штаба армии. Спрашивают, где летчик с самолета, который сел на вынужденную. Приказывают немедленно направить в штаб армии.
- Куда же я в такую темень? Заплутаюсь, как только выберусь из землянки.
- Ну, это не беда. Дам вам провожатого, он здесь все дороги и тропы знает.
Даже пройдя значительное расстояние, я все еще не мог освоиться с темнотой, шел, как слепой, ориентируясь на звук шагов солдата, шагавшего впереди. А он здесь действительно, видимо, знал каждый куст и каждую выбоину.
- Товарищ капитан, осторожнее. Тут речка, переход из жердей.
Я же не вижу ни речки, ни жердей. Осторожно нащупываю ногами переход. Солдат уже на том берегу, зовет меня, а я ползу по жердям, как жук по тростинке, пока не ощущаю под руками землю, траву и облегченно вздыхаю.
В штабе армии подробно доложил оперативному дежурному о том, что видел в немецких тылах и тут же, в его комнате, разморенный теплом, моментально заснул, повалившись на кушетку, предложенную дежурным.
Утром мне помогли связаться со своим командованием, перелететь на аэродром.
Через три дня мы встретились и с Саленко. Оказывается, когда я резко выводил самолет из пикирования, он в полубессознании от перегрузки выронил сигнальную ракетницу, которая выстрелила, ракета начала гореть в кабине. Ему же показалось, что машина получила повреждение и горит бензобак. Он кричал мне об этом в переговорное устройство, я не отвечал, а самолет валился на крыло. Тогда он открыл фонарь и крикнул через борт, что "мы подбиты", а я снова молчал Машина же продолжала валиться. Что ему оставалось делать?! "Летчик убит!" - он вывалился из кабины, раскрыл парашют, а "Ильюшин" ушел дальше на восток.
Приземлился Саленко на "нейтральной" полосе, примерно в четырехстах метрах от немцев и в шестистах метрах от наших позиций. Попробовал подняться - фрицы тотчас же открыли огонь. Пришлось притаиться, лежать не шевелясь. Только когда окончательно стемнело, к нему приползли наши солдаты и вывели к себе.
Ночевал он, оказывается, километрах в десяти от штаба армии, где я провел ту ночь.
Не знаю, по какой ассоциации или аналогии, но после этого случая 19 ноября вдруг появилось чувство, что в декабре меня обязательно собьют. Какое-то дикое суеверие! Но среди некоторой части летчиков бытовали такие поверья: перед боевым вылетом не бриться, фотографий в полет не брать, при вылете не прощаться с товарищами, не вылетать на самолете с тем номером, который был когда тебя сбили,-требуй другой и прочее, и прочее. Одним словом, если бы следовать всем этим приметам, то и летать было бы некогда. Но что поделаешь - не верил в эти поверья, а где-то в тишке гвоздилось - "в декабре собьют": 14 сентября сел на вынужденную, 15 октября был сбит за Днепром и вот теперь, 19 ноября, загорелся самолет.
Тот, кто владеет Крымом, владеет Черным морем. Это прекрасно понимали византийцы, генуэзцы, турки, последовательно владевшие полуостровом. В 1783 г. императрица Екатерина II повелела присоединить Крым к России.Крым стал одновременно цитаделью России и курортной зоной. Там располагались практически все базы Черноморского флота и морской авиации. Чуть ли не половина авиационных и ракетных полков СССР также находились в Крыму.Что представлял собой военный Крым в 70—80-х годах ХХ века? Как проходил раздел флота, авиации, баз и полигонов между Российской Федерацией и Украиной в середине 1990-х годов?Как повлияло на военную инфраструктуру полуострова 23-летнее украинское правление?Почему у России не было иного выхода, нежели помочь населению Крыма весной 2014 г.?Об этом и многом другом рассказывается в книге Александра Широкорада «“Непотопляемый авианосец” Крым.
Мемуары Эриха фон Фалькенгайна (1861–1922), военного министра (1913–1915) и начальника Генерального штаба (1914–1915) германской армии, представляют особый интерес в первую очередь благодаря ключевым постам, которые автор занимал во время Первой мировой войны. Написанные сразу после окончания войны, они стали одной из первых попыток ее главных действующих лиц осмыслить завершившуюся четырехлетнюю бойню, приведшую к крушению четырех великих империй: Германской, Австро-Венгерской, Российской и Османской.
50 дней продолжалась величайшая битва советских войск с немецко-фашистскими войсками на Курской дуге. В сражениях под Курском наши войска проявили исключительное мужество, массовый героизм и воинское мастерство. Эта битва закончилась победой Красной Армии, разбившей 30 отборных немецких дивизий, в том числе 7 танковых. Дивизии противника потеряли больше половины своего состава. Общие потери вражеских войск за это время составили более 500 тысяч человек, около 1500 танков, в том числе большое количество «тигров», «пантер», 3 тысячи орудий и большого количества самолетов.
Задачей настоящего издания является последовательное изложение фактов о преступлениях против личности, нарушениях гражданских прав и свобод, совершенных в ходе гражданского противостояния на Украине в 2013–2014 гг. В издание включена информация о нарушающих международные нормы в области прав человека действиях государственных органов власти, негосударственных структур и вооруженных формирований. При подготовке издания авторы стремились избегать каких-либо политических оценок; в издании зафиксированы нарушения прав человека и гражданина, осуществляемые всеми сторонами конфликта.Данное издание поможет всем заинтересованным международным и общественным организациям лучше осознать характер происходящих на Украине массовых нарушений прав человека и сосредоточить свои усилия на предотвращение дальнейшей эскалации насилия и преступлений против личности.
В брошюре рассказывается сержантам о подготовке и методической последовательности проведения занятий с отделением по отработке действий в оборонительном бою. Командирам отделений даются рекомендации по организации и проведению занятий не только днем, но и ночью, при действиях в обороне зимой, при обороне реки, при действиях в лесу и в населенном пункте. В брошюре приведены примеры из опыта Великой Отечественной войны.Приведенные примеры и советы по организации и методике проведения занятий, естественно, не исчерпывают всего разнообразия приемов обучения, но могут помочь командирам построить занятия правильна с учетом особенностей современного боя.
«Памятная книжка краснофлотца» содержит основные уставные положения, определяющие обязанности и поведение краснофлотца на корабле, служебное положение и права, а также некоторые правила поведения на берегу, вне службы. Книжка иллюстрирована, в том числе многоцветными иллюстрациями на вклейках, представляя вновь введенные в Красной Армии и Военно-Морском Флоте погоны рядового и начальствующего состава, а также ордена и медали СССР и нагрудные знаки (например, Отличник ВМФ). В справочном разделе помещены сведения о морских узлах, флагах военно-морского свода сигналов, основных морских терминах, а также флагах иностранных государств (национальных, военных и торговых) и национальных опознавательных знаках самолетов и др.