Земля - [8]

Шрифт
Интервал

* * *

Мужчины миновали огороды и вышли на дорожку, ведущую к беседке. Было прохладно, и холодный ветер дул им прямо в спину. В темноте раскачиваемые ветром кустарники издавали странные звуки. Казалось, что за ними кто-то прячется, зверь или человек.

— Разве в такой темени найдешь его? — проговорил До Ри. — Лучше вернуться нам назад.

— Мы уже прошли приличное расстояние, давай уж поднимемся на гору Данг, — ответил Сам Су и ускорил шаги.

— Холодная нынче осень, — пробормотал шедший позади До Ри.

— Осень почти прошла, — заметил Сам Су.

— Да уж, время летит…

— Тихо! — понизил голос Сам Су. — Кажись, он…

Впереди что-то замаячило, нечто светлое, похожее на одежду, развевалось на ветру. Силуэт направлялся по тропе в сторону беседки.

— Ну и ну! Значит, Ку и правда ходит в горы. Но чего там делать в такую холодрыгу? Просто зуб на зуб не попадает.

Сам Су не обращал внимания на слова приятеля, и, пригнувшись, прибавил шаг, чтобы не потерять из виду Ку Чхона. А тот, между тем, уже дошел до беседки, поднялся на каменные ступени, и, кажется, обратил свой взор на флигель, стоявший неподалеку на возвышении. Во флигеле горела лучина.

— Давай, сюда, за кусты… — прошептал Сам Су, — как бы он нас не заметил.

До Ри послушно схоронился за другом, сказал:

— Кажется, во флигеле наш хозяин.

— Ты думаешь?

— Он еще не оправился от болезни. Зачем пришел во флигель?

— Вздумалось ему прийти, вот и пришел. Разве кто ему запретит?

Сам Су внимательно следил за Ку Чхоном. Профиль по-прежнему был обращен в сторону флигеля. Он стоял в неподвижности, точно статуя каменной Будды, подол халата трепал ветер.

— Чего он там делает? Следит за хозяином, что ли? Не могу взять в толк.

— Потише ты, — Сам Су пихнул локтем приятеля. В это время Ку Чхон обернулся в их сторону.

— Что, заметил нас?

— Закрой рот!

Ку Чхон, маячивший у балюстрады беседки, сделал несколько шагов вниз по ступенькам и остановился.

Хотя их разделяло достаточно большое расстояние, можно было различить лицо Ку Чхона, освещенное слабым светом луны, суровое и холодное, — не лицо, а маска. Застывшая в просвете беседки его фигура создавала иллюзию колонны, поддерживающей крышу. Но в следующее мгновение два приятеля потеряли из виду Ку Чхона. Тот пропал.

— Давай, за ним! — Сам Су вскочил с места и ринулся вперед, к лесу. Белеющие фигуры мужчин устремились в гору. Ветер усилился, тем самым обострил до предела чувства До Ри, его трясло. Слышалась поступь быстрых шагов впереди и шуршание одежды. А срывающиеся с ветвей и уносящиеся прочь сосновые иглы издавали жалобные звуки, казалось — они хранили в себе некую тайну этих ночных гор. К ним примешивался глухой крик совы.

— Если так двигаться вслепую, к чему мы придем? — проворчал До Ри, с трудом переводя дыхание. Сам Су вышел на опушку и остановился. Здесь лес поредел. Доносилось журчанье ручья. Впереди силуэт человека в белом перепрыгнул через ручей и взобрался на небольшую скалу. Сам Су молча пихнул приятеля за толстый ствол дуба. Отсюда из-за кустарников был ясно виден сидящий на скале Ку Чхон. Его лицо, как недавно в беседке, обращено к ним, будто тот высматривал преследователей. Но он вряд ли мог их видеть среди густой растительности в такой темени. Хотя он был далеко, на его лице можно было различить глубоко посаженные глаза под хмурыми бровями.

Вновь послышался крик совы, повторяясь раз за разом всё ближе, напоминая в безмолвном уединении Ку Чхона плач. А ветер не унимался, все кружил по лесу. Между тем парень поник, опустил голову, вытянул руки и оперся о скалу. И неожиданно, в голос — заплакал. «А-а-а-ааа…» — звуки рыдания разнеслись окрест. Они потрясли до глубины души двоих мужчин, прятавшихся за деревом. Их бросило в дрожь. А вокруг в безмолвии простиралось холодное пространство, — молчали черные вершины гор и словно кусок льда, молчала луна на небе.

Сколько времени это продолжалось?.. Но вскоре плач прекратился, и белая одежда человека промелькнула пред самым носом у тех двоих. И только тогда они пришли в себя. И увидели Ку Чхона, несущегося как сумасшедший, вниз по горной тропе. Сам Су и До Ри инстиктивно бросились вслед за ним.

«Не происки ли это черта? А, может, всё мне снится?» — подумалось До Ри. А Ку Чхон мчался, словно на крыльях, ломая ветки, — у него, казалось, было одержимости и энергии столько, чтобы перемахнуть и пропасть, шириною в тысячу ри[8]. И вскоре тот исчез из виду. Преследователи опешили, заметались, потеряв ориентир.

— Вот черт!

— У-у-ух!.. Нечем дышать, сейчас помру…

— Ну и дела! Он просто демон какой-то! Не бежал, а летел! — До Ри, тяжело дыша, сел на землю.

— Идиот! — бросил сердито Сам Су. — Из-за тебя мы его упустили!

— Откуда только берутся силы у него?! А на вид не скажешь, что богатырь, — не обращая внимания на гнев приятеля, проговорил До Ри.

Послышался отдаленный крик лисы или какого другого зверя.

— Делать нечего, спускаемся, — сказал Сам Су.

— Дай отдышаться, — взмолился До Ри.

— Это все ты… путаешься под ногами. Толстый и жирный, как свинья! Почему бы тебе не похудеть, черт возьми! — с этими словами Сам Су заковылял дальше.

— Вы только посмотрите, как он бесится… Стой, подожди меня! — До Ри отряхнулся и поспешил за другом.


Еще от автора Пак Кённи
Дочери аптекаря Кима

Роман во многом биографичен, он отразил печальную историю жизни писательницы. Как и большинство ее произведений, он наполнен глубокой грустью о трагической судьбе корейского народа. В романе подчеркивается мысль о необходимости сохранить человеческое достоинство, несмотря ни на какие обстоятельства, делается акцент на хрупкость человеческой жизни, важность доверия и любви в жизни каждого человека.


Рекомендуем почитать
Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.


На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.