Земля обетованная - [219]
Эти два пространных высказывания Реймонта объясняют цель и позицию писателя.
Сюжет «Земли обетованной» словно подсмотрен в жизни: три друга, три «лодзинских брата» — Кароль Боровецкий, Макс Баум и Мориц Вельт, поляк, немец и еврей, собираются начать собственное дело. Вокруг этого разворачиваются события, плетется интрига, в которую так или иначе вовлекаются десятки персонажей «многонаселенного» романа: хлопковые, шерстяные и шелковые цари и царьки, фабриканты и банкиры, купцы и перекупщики, инженеры и рабочие, конторщики и врачи, светские дамы и девицы на выданье…
Кажется, Реймонт не упускает ни одного из характерных проявлений жизни Лодзи конца XIX в.: модернизируются и расширяются фабрики, погибает ручное ремесло, малые предприятия поглощаются крупными. Писатель показывает различные способы обогащения (в том числе такие, как спекуляция, инсценированные банкротства и т. п.), разорение шляхты, массовый исход бедноты из деревень, ее пролетаризацию, наконец, нарастающий протест рабочих против жесточайшей эксплуатации. Словом, парафразируя известное высказывание, из романа Реймонта о становлении капитализма на польских землях можно узнать не меньше, чем из книг специалистов.
Лодзь всегда в движении: одни наживаются, другие терпят крах, кто-то сегодня на гребне удачи, а кто-то в бездне отчаяния…
Дельцы торопятся, им некогда перевести дыхание. И Реймонт спешит за своими героями, совершая переходы из шумных фабричных цехов в конторы, заваленные бумагами, из роскошных дворцов в ветхие лачуги, из пивных, где дельцы предаются пьяным оргиям, в будуары светских львиц, а оттуда выходит на грязные, зловонные улицы…
Интерьеры сменяются пленэрами, мелькают лица, фразы обрываются на полуслове, день гонит ночь — темп взят Реймонтом почти кинематографический. Кажется, раскаленное колесо романа не выдержит нагрузки и вот-вот даст трещину.
Реймонт сам признавался: «Я со страхом думаю о все отдаляющейся минуте, когда смогу поставить под последней строкой слово «конец»… Иногда я досадую на себя, на свою фантазию, подбрасывающую мне все новые и новые детали, факты, типы…»
Избыточную повествовательную щедрость Реймонта отмечали и критики: «Недостатки его прозы — не в бессилии, а в чрезмерной силе. Дорвавшись до пера, он хочет буквально извергнуть из своего воображения огромную толпу персонажей, которые домогаются рождения. Их так много, что писатель не может справиться с ними… Но все они как живые, живут не только на бумаге».
Ощущение «несбалансированности» повествования в «Земле обетованной» проистекает и из того, что в ней нет традиционной для жанра романа опорной конструкции: главного героя. Кароль Боровецкий, не раз выдвигающийся в произведении на первый план, всего лишь пружина, которая приводит в действие другие силы.
«Земля обетованная» — роман-панорама. И пожалуй, правы те, кто предлагает видеть в нем своего рода симфонию. Тематизм, разработка, рефрен, вариации, многократные кульминации, кода — те элементы музыкальной формы, которые соединяют отдельные эпизоды в целостное произведение.
Лодзь в «Земле обетованной» — это прибежище пороков: подлости, цинизма, алчности, чванства. Забвению преданы честь и порядочность.
Написанные Реймонтом типы горожан оказались настолько точными, что многие лодзинцы узнавали друг друга на страницах романа. В городе роились сплетни и домыслы. Резко увеличилось число подписчиков газеты, в которой роман публиковался. Но росло и возмущение лодзинских финансовых и промышленных заправил. В адрес Реймонта сыпались угрозы. Он недоумевал: «Это я-то пишу с натуры?!» Но после злобных выпадов появляться в Лодзи без охраны не решался.
Столь же достоверно писатель запечатлел Лодзь как обиталище людских несчастий. Здесь все одиноки. Деловые интересы людей пересекаются, но духовной связи между ними нет. Дружба предана, любовь продана. Брак стал торговой сделкой. Чувство усталости от изнурительного труда, чувство опустошенности и сиротливости настигает в Лодзи всех, в том числе самых удачливых и благополучных. Рабочие и инженеры становятся рабами машин, хозяева — рабами собственных миллионов.
Наконец, Лодзь — это арена борьбы всех со всеми; «это лес, это пуща; есть у тебя крепкие когти — смело иди вперед и безоглядно души ближних, не то они тебя задушат…» Враждуют заводчики и рабочие, соперничают друзья, стена непонимания разделяет детей и родителей, разводит влюбленных…
И еще один конфликт, весьма острый в Лодзи на рубеже столетий, прорисован в романе очень четко — конфликт этнический. Тут Реймонт не щадит красок. Даже сгущает их.
Позиция писателя во многом объясняется тем, что поляки, не имевшие в то время собственной государственности, должны были неустанно подтверждать свое существование как нации. Они должны были держать оборону во всех сферах жизни: сохранять язык, религию, культуру. В представлении поляков их национальным ценностям угрожал космополитизм. Традиционные шляхетский и деревенский уклады были разрушены. В этой новой ситуации поляки должны были завоевывать сферу экономики. Последнее было делом достаточно сложным: капитал в Лодзи в основном принадлежал немецким и еврейским предпринимателям. Поляки не без труда пробивались на промышленный рынок. Вопрос польского присутствия в промышленности не был вопросом только экономическим.
Роман В. Реймонта «Мужики» — Нобелевская премия 1924 г. На фоне сменяющихся времен года разворачивается многоплановая картина жизни села конца прошлого столетия, в которой сложно переплетаются косность и человечность, высокие духовные порывы и уродующая душу тяжелая борьба за существование. Лирическим стержнем романа служит история «преступной» любви деревенской красавицы к своему пасынку. Для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник рассказов лауреата Нобелевской премии 1924 года, классика польской литературы Владислава Реймонта вошли рассказы «Сука», «Смерть», «Томек Баран», «Справедливо» и «Однажды», повествующие о горькой жизни польских бедняков на рубеже XIX–XX веков. Предисловие Юрия Кагарлицкого.
Янка приезжает в Варшаву и поступает в театр, который кажется ей «греческим храмом». Она уверена, что встретит здесь людей, способных думать и говорить не «о хозяйстве, домашних хлопотах и погоде», а «о прогрессе человечества, идеалах, искусстве, поэзии», — людей, которые «воплощают в себе все движущие мир идеи». Однако постепенно, присматриваясь к актерам, она начинает видеть каких-то нравственных уродов — развратных, завистливых, истеричных, с пошлыми чувствами, с отсутствием каких-либо высших жизненных принципов и интересов.
Продолжение романа «Комедиантка». Действие переносится на железнодорожную станцию Буковец. Местечко небольшое, но бойкое. Здесь господствуют те же законы, понятия, нравы, обычаи, что и в крупных центрах страны.
Лауреат Нобелевской премии Владислав Реймонт показал жизнь великосветского общества Речи Посполитой в переломный момент ее истории. Летом 1793 года в Гродно знать устраивала роскошные балы, пикники, делала визиты, пускалась в любовные интриги. А на заседаниях сейма оформляла раздел белорусских территорий между Пруссией и Россией.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Ясунари Кавабата (1899–1972) — один из крупнейших японских писателей, получивший в 1968 г. Нобелевскую премию за «писательское мастерство, которое с большим чувством выражает суть японского образа мышления». В книгу включены повести «Танцовщица из Идзу», «Озеро», роман «Старая столица». Публикуются также еще неизвестная широкому читателю повесть «Спящие красавицы» и рассказы. Перевод Нобелевской речи писателя «Красотой Японии рожденный» печатается в новой, более совершенной редакции.
«Свет мира» — тетралогия классика исландской литературы Халлдоура Лакснесса (р. 1902), наиболее, по словам самого автора, значительное его произведение. Роман повествует о бедном скальде, который, вопреки скудной и жестокой жизни, воспевает красоту мира. Тонкая, изящная ирония, яркий колорит, берущий начало в знаменитых исландских сагах, блестящий острый ум давно превратили Лакснесса у него на родине в человека-легенду, а его книги нашли почитателей во многих странах.
В сборник известного египетского прозаика, классика арабской литературы, лауреата Нобелевской премии 1988 года вошли впервые публикуемые на русском языке романы «Предания нашей улицы» и «»Путь», а также уже известный советскому читателю роман «»Вор и собаки», в которых писатель исследует этапы духовной истории человечества, пытаясь определить, что означал каждый из них для спасения людей от социальной несправедливости и политической тирании.
Известный драматург и прозаик Джордж Бернард Шоу (1856-1950) был удостоен в 1925 году Нобелевской премии «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой».Том «Избранных произведений» включает пьесы «Пигмалион» (1912), «Святая Иоанна» (1923), наиболее известные новеллы, а также лучший роман «Карьера одного борца» (1885).* * *Великими мировыми потрясениями была вызвана к жизни пьеса Шоу «Святая Иоанна», написанная в 1923 году.