Земля обетованная... - [34]
— Вот именно, молчание — золото, а вы тут распускаете свой язык! — послышался из толпы шепелявый голос.
Только что сиявшее холеное лицо толстяка стало вдруг жалким, как у провинившегося шалуна-мальчишки. Он вытянул короткую шею, оглянулся, надеясь увидеть того, кто произнес эти слова укоризненно-угрожающим тоном. В толпе зашевелились, о чем-то оживленно зашептались.
Толстяк скользнул растерянным взглядом по лицам застывших в тревожном молчании людей. Едва слышно он спросил:
— Ну, а потом, кто распускает язык? И главное, где распускает язык? Или это не Эрец-Исраэль? Я что-то не понимаю. Где я? А что, собственно, я тут сказал такого? Выдумал, что ли? Клевещу? И в конце концов, скажите на милость, что мне за это сделают? Что?!
— Может, ничего, а может… — угрожающе произнес бледнолицый парень в черном кафтане. — Поживем — увидим…
Толстяк окинул его с головы до ног пренебрежительным взглядом. И уже взволнованно он сказал:
— Знаете что, молодой человек? Не пугайте. Я не знаю, кто вы и откуда, что в жизни видели и что пережили… Но отвечу вам: уже сделано! Уже более чем достаточно сделано!.. Да. Где, скажите мне, пароход? Где люди, которые были на нем? А их было там несколько сот! И, представьте себе, одни только наши… Да, евреи! Несчастные убегали от Гитлера, а погибли от чьих рук? Или вы полагаете, что кругом олухи?
Глаза толстяка умиленно бегали по лицам окруживших его людей. Он ждал от них поддержки или хотя бы сочувствия. Однако все молчали, словно окаменели. Толстяк съежился, испарина выступила на его лбу и подбородке. Он понял, что сболтнул лишнее, и постарался загладить допущенную оплошность.
— Но кто об этом говорит хоть слово? Тогда ночью тот, что был с фонариком сказал: «Божья воля! Надо помалкивать…» Мы и помалкиваем. Достаточно уже, кажется, помалкиваем… Гори они все в огне днем и ночью. Иметь дело со своими — я знаю, что это, еще по Варшаве… Самое паскудное дело, какое только может быть!.. В гости к тебе приходит, на улице вежливо раскланивается, в синагоге молится с тобой рядом, как самый благоверный и желает тебе всяческого добра, постоянно с тобой куценю-муценю, но стоит ему пронюхать, что ты можешь чуточку больше его заработать, как он уже готов утопить тебя в чайной ложечке… Не ново это. Но кому они нужны, эти наши хавэрим? Кто с ними вообще связывается? Мы тут просто говорили о том, что вот эти кибитки хуже сортиров. Вот и все! А почему, думаете, возник у нас этот разговор? Даю честное слово, что все ночи напролет ни я, ни мой сосед, который не даст соврать, глаз не могли сомкнуть! Быть мне так здоровым!..
— Кусают? — хихикнул кто-то.
Толстяк оживился:
— Мало сказать, кусают! Рвут куски мяса, быть мне так счастливым!
Дружный смех окруживших ювелира людей был вызван не столько словами самого толстяка, сколько желанием замять назревший конфликт.
Смеялся и Хаим. Ему очень хотелось убедить Ойю, что никто о них не говорит плохо.
— А этот молодой человек, — вдруг кивнул толстяк на Хаима, — может, конечно, нежно называть свое жилье «кибиточкой»… Почему бы и нет! Кусают насекомые или не кусают, ему наплевать. Он с молодой женой… Медовый месяц! Мне бы их заботы!..
Вновь все рассмеялись. Хаим оказался в центре внимания. Он покраснел, смутился, но не переставал смеяться.
— В их возрасте, — продолжал ювелир, — было бы куда голову положить, а остальное… пс-сс, к тому же, если хотите знать, так вот это молодой человек самый счастливый супруг на свете! Вы спросите, почему? Очень просто: жена у него немая и потому никогда не будет его пилить… Представляете? Это же просто мечта, нет?!
Слово толстяка вызвали и взрыв смеха и шиканье. Не все знали о недуге Ойи.
Хаим сконфуженно взглянул на ювелира. Не хотелось в присутствии Ойи одергивать человека, объяснять, что не все шутки хороши. Смущенно улыбаясь, он топтался на месте, не зная, что предпринять. На его счастье, какой-то мужчина, проходивший стороной, довольно громко крикнул:
— Эй вы, парламентщики! Сколько можно языком работать? Шли бы в столовую. Там два «пурица»[52] из Хайфы набирают охотников мозоли набивать… Меня уже осчастливили! На стройку под Натанией посылают…
