Земля обетованная - [16]
Должно быть, существует какая-то причина, по которой меня выпустили. Часть меня — думающая часть — кричала, что я должен сосредоточиться на этом. Найти виновного. Другая часть предупреждала, что нужно быть осторожным с Элис Лун. Возможно, все это игра. Стэплтон нанял ее с какой-то целью.
Мне неважно было, что со мной произойдет, лишь бы кто-то поплатился за Мириам и Рики, если этот «кто-то» еще жив. Но других трупов на совести мне не надо.
— А что, черт возьми, по-твоему, я могу сделать? — спросил я.
— Я хочу знать, кто они. Если они до сих пор живы. Хочу посмотреть им в глаза и спросить: почему? Разве ты этого не хочешь?
Я на мгновение закрыл глаза и подумал об этом доме в счастливые времена. И о большой черной дыре в моей памяти. Незнание может свести с ума, но убить не может.
— Я знаю, что мои жена и сын мертвы. Знаю, что я к этому не причастен.
Элис стояла в тени, и я не видел ее глаз. Она спросила:
— Ты уверен в этом?
— Да.
Мой ответ прозвучал не слишком убедительно.
— Ты это знаешь. А помнишь ли, что это был не ты?
Я не хотел подобных вопросов: их задавали мне в тюрьме более двадцати лет.
Огни меня раздражали. Я задернул занавеску, но они были такими яркими, что светили сквозь ткань.
— Знаю. И этого достаточно.
Я врал ей. И себе — тоже. Иногда, когда до смерти устанешь, трудно говорить.
— Сомневаюсь, — спокойно сказала она.
Элис Лун не была проституткой. Теперь я это знал, однако она отдалась бы мне сегодня ночью, если б понадобилось. Элис вышла на площадку.
Я ждал, прислушиваясь к шагам по скрипящим доскам. Дверь спальни закрылась со знакомым стоном. Воспоминания резанули по сердцу.
Спустился в гостиную, лег на софу и закрыл глаза.
Двадцать три года. Сменилось поколение за то время, пока я бился головой о стену в вонючей камере Гвинета. Мне пятьдесят два. Много ли у меня шансов?
Среда
Когда мы впервые переехали на Оул-Крик, мертвецов к телеграфным столбам еще не прибивали. Не занимались этим и в худших местах Сент-Килды, где бездомные коты, стараясь держаться в тени, крадучись пробирались от одной помойки к другой.
Я живу в меняющемся мире. Об этом мне несколько раз напомнили Элис Лун и человек, которого я все еще мысленно называю Стэпом. И все же ни он, ни она не подготовили меня к тому, что я увидел утром в первый день свободы, когда автомобильный клаксон разбудил меня кошачьим воем и заставил выскочить из дверей.
Было светло, так светло, что глазам стало больно после долгих лет, проведенных в застенках. Я увидел полицейский автомобиль, более грязный и побитый, чем тот, что сохранился в памяти. Две сутулые обезьяны в мешковатой полицейской форме топтались возле телеграфного столба, справа от заброшенного склада. Вспомнил, как Рики, загибая пальчики, включал этот столб в перечень, когда учился считать.
«Столб, шиповник, мусорный контейнер, ворота, забор…»
Входная дверь числилась у него под десятым номером.
Воспоминания возвращались медленно, по собственной, неведомой мне воле.
Это был мой первый день после двадцатитрехлетнего сидения в одиночной камере. Я отметил, что утро замечательное. Впрочем, летом так и положено. С океана долетал прохладный бриз. Соли и озона в нем было достаточно, чтобы перебить запах заводских труб. Это был вкус свободы, и душа не осталась к нему безучастна.
К телеграфному столбу (в перечне Рики он значился под номером, один) был пригвожден мертвый человек. Я подошел поближе. Несколько людей проводили меня взглядом, однако у них явно не доставало энергии двинуться или сказать что-либо. Через щиколотки и ладони мертвеца был пропущен ржавый металлический штырь, удерживающий человека на черном деревянном столбе. Он висел в забрызганной кровью футболке и бесформенных джинсах. Мясистый подбородок опущенной головы лежал на серой, костлявой, волосатой шее. На голове — черный капюшон, похожий на бархатный мешок. Такие мешки надевали на людей перед повешеньем, во всяком случае в кино. В наши дни этого уже не делают. В современном цивилизованном мире эту функцию исполняет Мартин-медик.
Тем не менее в этом было нечто новое. Как и голос, отложившийся в закоулках моей памяти. Это был голос Рики, и он пел:
«Столб, шиповник, мусорный контейнер, ворота, забор, мертвый человек, копы, мертвый человек, копы, мертвый человек, копы…»
«Помолчи, Рики, — попросил я. — Не мешай папе думать».
«Столб, шиповник, мусорный контейнер, ворота, забор, мертвый человек, копы, мертвый человек…»
«Ну не надо. Ты ведь тоже мертвый. И твоя мама — тоже. Может, это я убил тебя. Может, не я».
«Столб, шиповник, мусорный контейнер…»
А если не я убивал, то кто это сделал? В голове пустота. Не помогла и долгая ночь, проведенная в доме после двадцатитрехлетнего отсутствия. Воображение охотилось за фактами, стремилось заполнить черную дыру. По правде говоря, уверен я был только в том, что произошло после странного спектакля, устроенного в операционной Гвинета. Стэп вел себя так, словно делал то, что было ему ненавистно. Он и меня ненавидел по неведомой мне причине. Деньги, однако, передал и домой отправил.
Ясно вспоминались лишь неприятные, досадные мелочи. Каждая из них была незначительной сама по себе, но, связанные воедино, они вызывали дрожь, похожую на ту, которую я должен был бы испытывать в операционной, когда Мартин-медик выискивал место в вене, куда ввести иглу.
У Сары Лунд сегодня последний день ее службы. Завтра она оставляет пост инспектора отдела убийств полицейского управления Копенгагена, переезжает в Швецию и начинает новую, гражданскую жизнь. Но человек, как известно, предполагает, а дьявол располагает. В лесу на окраине города обнаружено тело девятнадцатилетней девушки. Сара вынуждена временно отложить отъезд и вместе со своим коллегой инспектором Яном Майером взяться за расследование убийства. След приводит в городскую администрацию, где идет нешуточная борьба за пост будущего мэра столицы Дании.
На мемориальном кладбище в Копенгагене найден труп женщины-юриста. Убийство странное, очень похожее на ритуальное, тем более что мемориал создан на месте, где во время фашистской оккупации Дании немцы казнили героев Сопротивления. Дело взято под правительственный контроль, на полицейское руководство давит министр юстиции. Не надеясь на собственные силы, шеф отдела убийств столичного полицейского управления уговаривает бывшего инспектора Сару Лунд, уволившуюся из полиции два года назад, взяться за расследование преступления…Впервые на русском языке роман, продолжающий детективную линию, начатую в книге «Убийство» — романе, основанном на одноименном датском телесериале, снискавшем такую всеевропейскую популярность, что американский телеканал АМС создал собственный вариант сериала, который имел успех уровня культового «Твин Пикс».
Преступник вырезает на спинах своих жертв изображения, напоминающие рисунки Леонардо да Винчи…Испуганные римляне уверены: в Вечном городе появился маньяк.Этой версии придерживается команда детективов во главе с Ником Костой.Они понимают: убийца действует по четкому плану, а его чудовищные рисунки несут в себе скрытый смысл.Но кому адресованы кровавые послания?И кто станет следующей жертвой?..
Семилетний сын знаменитого профессора археологии Джорджио Браманте загадочным образом исчезает в храме персидского бога Митры, культ которого был распространен в свое время наравне с христианством.Найти ребенка не удалось. От горя Браманте едва не теряет рассудок и попадает в тюрьму за убийство студента, которого считает виновным в случившемся.Но вот проходит четырнадцать лет, и кто-то начинает убивать всех свидетелей пропажи ребенка, и делает это в точном соответствии с жестоким ритуалом жертвоприношения Митре.Подозрение падает на недавно освободившегося из заключения профессора, однако опытный детектив Лео Фальконе знает наверняка: все не так просто.
Мумифицированное тело девушки с таинственным жезлом в руке – потрясающая археологическая находка?Нет. Загадочное убийство, совершенное в соответствии с древним ритуалом дионисийских мистерий.Опытный детектив Ник Коста начинает расследование – и узнает, что недавно бесследно исчезла еще одна девушка. И, судя по фотографиям в деле, жертвы были похожи как две капли воды...В Риме появился маньяк, помешанный на мистике?Или девушки стали жертвами тайного общества, практикующего черную магию?Но возможно, происходит что-то другое – еще более странное и загадочное...
Мужчина совершил убийство из ревности, а потом свел счеты с жизнью?Так полагает местная полиция, нашедшая тело знаменитого венецианского мастера-стеклодува рядом с обугленным трупом его жены. На первый взгляд эта версия не вызывает сомнений…Но чем дальше раскручивают дело опытные римские детективы Ник Коста, Лео Фальконе и Джанни Перони, тем яснее они понимают: совершено двойное убийство.И ключ к его разгадке следует искать в лабиринте опасных тайн, опутавших не только семью убитых, но и всех, кто был с ними связан…
Археолог Вера Буковская при раскопках монастыря в Армении обнаруживает кусок льняной ткани с непонятными надписями и чертежом. Странная находка погружает «везучую Верочку» в кольцо динамично развивающихся событий, предсказать которые не может никто. Командор Тайного ордена хранителей Священного Копья и римский кардинал, магистр Мальтийского ордена и отставной полковник Котов, петербургский академик-востоковед Пиоровский и безжалостный итальянский специалист по «щекотливым делам» охвачены азартом охоты за утерянным тысячелетия назад артефактом.
Профессор археологии Парусников обнаруживает в Израиле захоронение Лилит – первой женщины, созданной Творцом вместе с Адамом еще до появления Евы. Согласно легенде, Лилит пыталась подчинить мир с помощью женских чар и за это была уничтожена. У еще не вскрытого учеными саркофага Лилит случайно оказывается Арина, бежавшая в Израиль от невзгод, которые обрушились на нее в Москве. Что произойдет с женщиной, которой достанется энергия Лилит? Не возникнет ли у нее желания подчинить мир своим прихотям? А если возникнет, то кто сможет остановить ее?
Эрна, молодая девушка, недавно попавшая в аварию, приходит в себя в больнице, рядом с незнакомым человеком, утверждающим, что он ее муж. Девушка не помнит, как оказалась в другом городе и когда успела выйти замуж. Что она делала последние два года? Муж пытается ей помочь вспомнить, однако о многом не рассказывает. А когда на пороге дома появляется полиция, Эрна узнает, что была последней, с кем разговаривала пропавшая без вести девушка, которая исчезла как раз в вечер аварии. Эрна должна восстановить события и понять, что ее связывает с пропавшей, о чем недоговаривает муж и какая истинная причина потери памяти. Перенесись в суровый Берлин и погрузись в мрачную историю Эрны Кайсер.
Журналистка Ия одержима своей работой. Она трудится в лучшем издании города и пишет разгромные статьи под псевдонимом Великан. Девушка настолько поглощена своим делом, что иногда даже слышит и видит дотошного старца Великана внутри себя. Нормально ли слышать голоса? Ие некогда думать об этом, ведь у неё столько дел: есть своя колонка в журнале, любящий парень, сложные отношения с родителями, строгий главный редактор и новая «великанская» статья каждый месяц. Так могло бы продолжаться бесконечно, если бы не человек, который каждую минуту наблюдает за Ией, знает её привычки и слабости, одновременно завидует, ненавидит и страстно желает девушку.
Первый день на работе всегда полон волнений. Амбициозный следователь Ольга Градова приступает к новому делу. И надо же такому случиться, что жертва — ее знакомый. Коллеги девушки считают, парень покончил с собой под воздействием наркотиков. Но она уверена: речь идет об убийстве. Окунувшись с головой в расследование, Ольга выходит на след бандитов. Но вопросов больше, чем ответов. Подозреваемых несколько, и у каждого есть мотив. Кто-то хочет получить выгоду от торговли наркотиками, кто-то — отомстить за давнее убийство криминального авторитета.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.