Земля обетованная - [12]
— Мы тебя достанем, Джимми! — Говорок глазговской шпаны, гнусавый и угрожающий, слова, выкрикиваемые с садистским наслаждением. — Мы тебя немножко покалечим, Джимми. Как ты на это смотришь?
Лестер видел поездного охранника. Жизнерадостный старикан, на вид без пяти минут пенсионер. Пышные седые усы, наглаженный форменный китель, почтительные манеры, громкое «благодарствую!» на все стороны и панический страх в глазах, едва он заслышал дебоширов. Наверное, сейчас заперся в своем закутке и молится, как и Лестер, чтобы поезд скорее домчал их до города.
— Здесь он! Здесь, гад! В сортире заперся, а, Джимми?
Остальные пятеро протопали по голому полу коридора и забарабанили в дверь, пиная ее, пересыпая удары отвратительными ругательствами, которые повторялись с бессмысленной регулярностью, создавая свой особый ритм.
Лестер не произнес ни слова. Он напрягся, но не изо всех сил. Они действовали несогласованно, и, несмотря на то что дверь трещала и выгибалась, ни одной пробоины в ней еще не было. Пока!
Он подумал было, что все обойдется, когда удары в дверь стали равномерными. Парни объединили усилия и мерно таранили ее. Он ожидал этого и теперь, собрав все свои силы, уперся в дверь спиной. Его внутренности чуть не лопались от натуги, он весь дрожал от напряжения. Только бы не скиснуть.
— Раз, два, взяли! Не посрамим родного Глазго!
ТРАХ! Запертая дверь дрогнула.
— А ну, взяли! И-их!
ТРАХ! Непристойная брань перешла в кровожадный вой.
ТРАХ! Дверные петли погнулись. Чемодан соскользнул на пол.
— Мы победили! Кельты! Кельты! Кельты!
ТРАХ! ТРАХ! «Кельты!» ТРАХ! ТРАХ! «Кельты!
Мы победи-и-ли!»
Дверь была выломана, но он продолжал удерживать ее на месте, когда поезд замедлил ход, подкатывая к станции. Удары кулаков посыпались ему на голову. Чья-то рука вцепилась в волосы и стала тянуть, пока слезы градом не полились у него по щекам, но он не отнимал плеча и продолжал упираться ногами в стену. — Мама! — с трудом выдохнул он. — Господи Исусе!
— Гад! Гад!
Теперь они пронзительно вопили и дрались между собой, и каждый старался ухватить его, стукнуть — они толкались, спотыкались на крошечном пространстве, совершенно стервенея от того, что жертва продолжает оставаться недосягаемой, застыв, как труп, в своей крошечной цитадели.
Поезд не спеша катился вдоль платформы. Внезапно бутылка с неровно отбитым дном появилась в нескольких дюймах от лица Лестера. Он отдернул голову, и дверь упала. Они предстали перед ним. Подростки с искаженными, опухшими от ненависти лицами, визжащие от желания изничтожить чужака.
Лестер схватил сиденье от унитаза и, взмахнув им, как косой, двинулся на них, угодив вожаку прямо по переносице, которая сломалась. Вконец изнемогший, он плохо соображал, что делает, но все же умудрился правой ногой подтолкнуть дверь так, что она легла поперек, создавая препятствие, которое им нужно было преодолеть, прежде чем они дорвутся до него; сам же он стоял, зажатый в уголке между стульчаком и маленьким окошком, и из последних сил размахивал сиденьем. Он стонал и задыхался. Его пнули в пах. Рубашку на нем порвали. Трахнули по голове. Удары сыпались со всех сторон, и тяжелые ботинки больно били по ногам.
Явилась полиция. Он оказался на платформе. Ему сказали, чтобы он подождал, пусть изложит все, как было. Он вошел в привокзальный туалет. Кое-как привел себя в порядок, надел пиджак, вышел в противоположную дверь и поспешно удалился.
Только полиции ему не хватало!
4
Гарри страшно задохнулся. Ему было стыдно стоять, беспомощно согнувшись, как марионетка на отпущенных веревочках, в то время как тренер с силой нагибал и разгибал его, помогая продышаться. Он не любил привлекать к себе внимание.
Посмотреть встречу двух регбийных команд народу — по масштабам Тэрстона — собралось немало: человек триста пятьдесят. Матч Тэрстон — Аспатрия (ближайший городок) по традиции игрался в канун Нового года. И тут уж страсти кипели. Гарри сбили, отнимая у него мяч. Остальные двадцать девять игроков, столпившиеся вокруг, ждали спокойно. Изменить результат теперь могло только чудо. Счет был 27:8 в пользу Тэрстона, и до конца игры оставалось всего десять минут. Единственное, что вызывало сейчас некоторое напряжение, — это беспокойство команды Аспатрии, как бы тэрстонские защитники не рванули вперед и не попытались забить еще несколько голов, доведя счет до баскетбольных цифр, и опасения команды Тэрстона, что ей не удастся этого сделать. Одетые легко, игроки непрестанно двигались, чтобы не замерзнуть в этот зимний морозный день.
Сгущались сумерки. Плотно затянувшая небо серая пелена постепенно чернела. Спортивное поле находилось за городом. Его оборудовали далеко от центра в период непродолжительного подъема общего благосостояния и самонадеянности с типичной для шестидесятых годов уверенностью, что теперь-то уж привилегий и места хватит на всех. Земля принадлежала Регби-клубу, и большинство членов приезжали на собственных машинах. Не так удобно было тем, кому приходилось топать сюда из центра города или из районов муниципальных новостроек. Новый клуб внес изменения и в светскую жизнь городка. Площадки для игры в сквош привлекли толпы энтузиастов этого вида спорта, прежде бывшего в загоне. Организовывались поездки во Францию вместе с командой регбистов, и на субботние танцевальные вечера приглашались знаменитые джаз-оркестры и приобретающие популярность рок-группы. Дамы щеголяли на этих вечерах шикарными туалетами, сшитыми по последней моде. Здание клуба было построено весьма рационально, с большими комнатами, окна которых выходили на обе стороны, и, как говорили знатоки, напоминало лыжный павильон где-нибудь в Альпах. Поговаривали о теннисных кортах, и архитектор, игравший в команде клуба, уже разрабатывал соответствующий проект. Неряшливо одетые члены клуба вызывали косые взгляды; заведовать баром был приглашен на полную ставку специальный человек. Кто-то из бывших президентов докопался, что близится семидесятая годовщина со дня основания клуба, и сейчас готовилась его «Краткая история». Кто-то внес предложение установить мишени для стрельбы из лука.
Английский язык для автора – существо одушевленное, он рассматривает его историю от первых англосаксов в раннем Средневековье, через набеги викингов, норманнское завоевание, произведения Чосера и Шекспира, промышленную революцию. Брэгг отслеживает и кругосветное путешествие, проделанное английским в кильватере британского империализма, повсюду сопровождая своего героя – и в Америку, и в Индию, и в Австралию. Несколько глав посвящено американскому английскому и его развитию под влиянием самых разных факторов – от путевых журналов Льюиса и Кларка до африканских диалектов, завезенных рабами.
Мелвин Брэгг — популярный английский прозаик, для творчества которого характерен пристальный интерес к быту и нравам провинциальной Англии.Герой романа «За городской стеной» молодой журналист Ричард Годвин покидает Лондон и поселяется в деревушке на севере Англии. Ричард бежит от тягостного для него буржуазного мира, но находит его и в сельской глуши. Автор приводит своего героя к выводу, что укрыться от действительности невозможно и что призвание человека — активно вмешиваться в жизнь.
Англичанин Мелвин Брэгг известен у себя на родине не только как сценарист — один из авторов киноверсии прославленного мюзикла «Иисус Христос — суперзвезда» — и ведущий телевизионных передач по искусству. Его перу принадлежит полтора десятка романов, пользующихся неизменным успехом у читателей. Действие «Девы Баттермира» переносит нас в начало XIX века, в Англию времен короля Георга III: Британская империя воюет за океаном со строптивыми американскими колониями, соперничает в Европе с Францией, где набирает силу Наполеон.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.