Земля обетованная - [45]

Когда последнее эхо отразилось от потолка, Торрен бросил пистолет, опустился в гигантскую ванну, восстановил дыхание и засмеялся, сначала осторожно, а потом все громче и громче, пока мощные волны звука не стали расходиться по стенам и проходить между колонн, поднимаясь к звездам. Огромные руки молотили по воде, поднимая брызги. Крупное тело чудовищно колыхалось, беспомощно сотрясаясь от смеха.

Вскоре гул самолетов на экране заглушил даже бурную радость Торрена.

ПАРАДИЗ-СТРИТ {6}

Планета Локи со своими дикими равнинами и нехожеными долинами возникла из темноты ночи под грохочущим кораблем Моргана. Морган спешил.

Двигатели выплевывали высоко в разряженный воздух мгновенно застывающие ледяные перья, записывая недолговечную историю прохождения корабля по бледному небу Локи огромными клубами пара. Никаких других следов пребывания человека не было в этом мире.

В грузовом бункере позади Моргана находились три бутыли с сефтом, маслянисто булькающем внутри. Они наполнили крошечную кабину запахом корицы, а Моргану нравился этот запах. Нравился сам по себе и из-за вызываемых им приятных воспоминаний о зарослях тростника в долине и лесах на склонах холмов, где он собирал свой груз, в неудобстве, опасности и полной свободе. Он также нравился Моргану потому, что будет стоить пятьдесят тысяч кредитов в Энцибель Ки.

Либо пятьдесят тысяч, либо ничего.

Это зависит от того, как быстро он доберется до Энцибель Ки. Летя в предрассветной тьме над Великим Болотом, Морган получил микроволновое сообщение и с тех пор выжимал из корабля все, что мог. Еще он что-то сердито бормотал себе под нос, подгоняя корабль толканием рычагов и проклиная его, планету Локи и все человечество, как делают люди, которые, в основном, одиноки, и привыкли разговаривать сами с собой.

Показания радара бесшумно пульсировали на экране перед Морганом, а впереди, под покрывалом утреннего тумана, раскинулся Энцибель Ки. У границ тумана он увидел выдающие присутствие цивилизации отметки, раскинувшиеся на поверхности Локи — угольно-черные поля с идеально прямыми дорогами между ними, и фруктовые сады, делящие на клетки склоны долины, которую Морган помнил еще дикой и одинокой. Он подумал о старых днях не очень далекого прошлого, когда он охотился на бородатых быков Харвестера, носящихся по лугам, и ловил сефтовых крыс там, где теперь раскинулись сады.

Небо на Энцибель было уже слегка грязным. Поселение... Морган сморщил узкое, обветренное лицо и сплюнул.

— Люди! — воскликнул он в яростном презрении пульсирующему радару. — Поселенцы! Отбросы!

В ясном утреннем небе дымный след позади него описал широкую дугу, уходящую за горизонт, к Дикой Долине, Дозорному Пику, озеру Нэнси и равнине Харвестер. Морган завис над невидимым посадочным полем, и корабль окутал мягкий серый туман. Дымный след, висящий над половиной планеты, медленно растворялся над вершинами и озерами, — единственными спутниками Моргана долгое время, — стал бледным, широким и, наконец, исчез совсем.

Морган вошел в пробирную лабораторию, где проводились пробы, с бутылью на плече, в которой плескался сефт. Его окружал запах корицы — пробирная лаборатория была одновременно и главным складом. Нахмурившись, Морган прошел мимо ровных рядов полок, нагруженными ящиками и бочками с этикетками. В конце помещения стояли рыжеволосый юноша с темным марсианским загаром на веснушчатом лице и — да, Морган взглянул дважды, чтобы убедиться — священник. Священник на Локи!

Юноша с марсианским загаром был в гладком серебристом фартуке. Как и сам кладовщик. С трудом сдержавшись, чтобы не фыркнуть, Морган посмотрел мимо широкого, сутулого плеча поселенца в коричневом свитере, и встретил проницательный взгляд светло-голубых глаз Варбурга, специалиста по проверке качества товаров, ставшего кладовщиком.

Глаза Моргана мельком глянули на серебристый фартук. Он криво ухмыльнулся и сплюнул. Поселенец расправил широкие плечи и перевел взгляд с листа бумаги в руке на полки. Ему было чуть больше двадцати — высокий, крепко сложенный и красивый, как и любой ганимедианин, парень со впалыми, румяными щеками.

— Мне нужно больше гормонального спрея, Варбург, — сказал он. — Столько же, сколько и в прошлый раз. И как насчет этих новых грибов? Мой картофель растет не очень-то хорошо. Думаешь, актидион поможет?

— Ну, Лаань’и он помог, — избегая взгляда Моргана, ответил Варбург. — А его поля рядом с твоими. Актидион — хороший антибиотик. Ладно, Эдди. У тебя в последнее время были проблемы с крысами?

— Да так, ерунда. Не стоит упоминания.

— Заканчивай с ними, — посоветовал Варбург. — У меня тут смесь сорок-два, прямо в дикумарине. Он расправляется с крысами лучше, чем морской лук. Эти твари размножаются слишком быстро, чтобы рисковать.

— Не так быстро, как люди, — сказал Морган.

Молодой поселенец сердито взглянул на него. У него были спокойные карие глаза под обесцвеченными солнцем бровями, подозрительно нахмурившимися, когда он разглядел стройного незнакомца. Морган не обратил на него внимания. Протолкнувшись вперед, он небрежно поставил бутыль на стойку.

— Сорок галлонов, Джо, — сообщил он.