Земля Мишки Дёмина. Крайняя точка - [5]

Стены барака промерзали, становились седыми от инея, углы обрастали льдом…

Только-только начал Мишка говорить, как его окружили слова, неизвестные многим ребятам. Уже в четыре года он знал, что чокер — это стальной трос с железным крючком на конце. С помощью чокера захватывают деревья при трелевке. А трелевать — значит волоком перетаскивать спиленные деревья. Хлыстом на лесопункте называют не кнут, а дерево вместе с вершиной. Раскряжевать — это распилить дерево на части.

Жители поселка Апрельского валили в тайге лес, очищали от сучьев, распиливали на бревна и свозили к реке, где был устроен нижний склад. Здесь бревна укладывали в высокие штабеля, а весною, когда открывалась река, скатывали их в воду, связывали в плоты. И катера уводили длинные караваны плотов вниз по течению реки, туда, где фабрики и заводы, где большие города.

Мишкину мать назначили управляющей домами поселка Апрельского. Малышом бегал Мишка с матерью на работу. Рос он понятливым и бойким мальчуганом, любил повторять то, что говорила мать. Бывало, зайдут они в общежитие, не успеет мать еще и рта раскрыть, Мишка уже спрашивает:

— А почему у вас, ребята, постели не прибраны? Пол извозили. Неужели нельзя ноги вытереть? И что с тобою делать, Веников, право не знаю! Опять улегся в одежде, в сапогах на кровать. Разве напасешься на тебя чистого белья?

Рабочие смеялись, хохотал Веников, но с постели поднимался и просил извинения.

Тогда и прозвали в поселке Мишку Комендантом номер два.

С детства Мишка крутился среди вальщиков леса, крановщиков, чокеровщиков, шоферов, трактористов. Взрослые любили его. В шутку объясняли устройство машин, ради забавы шоферы разрешали ездить с ними на лесосеки. К тринадцати годам Мишка не только мог свободно различать по маркам трелевочные тракторы и лесовозные автомашины, но свободно разбирался в их устройстве, умел управлять ими.

Рос Мишка на приволье. Поселок Апрельский стоял на крутом берегу реки. По обеим берегам, насколько хватает глаз, тянулись хребты, поросшие лесом. Как будто караваны верблюдов — горб к горбу — шагали в далекую даль. Природа вздыбила здесь землю, сделала ее горбатой. Но по хребтам держались прямоствольные — в струнку — сосновые и лиственничные боры, кое-где разреженные ельниками и осинниками. Весною с хребтов неслись в реку с ревом и гомоном ручьи. Лед на реке набухал, лопался. Разъяренная весенняя вода взламывала его, крушила, вышвыривала на берег голубыми и зелеными горами. У крутояра распускались кусты шиповника, покрывались зеленью тальники, черемуха, ольха. Наступало раздолье для любителей рыбной ловли. Они добывали в реке жирных остроносых стерлядей, огромных тайменей и налимов, наполняли лодки хариусами и окунями.

В июле поспевали черника и смородина.

В августе и сентябре начинался грибной сезон. Каждую осень Мишкина мать солила на зиму бочонка два груздей и рыжиков, маленьких, аккуратных, один к одному, как пуговицы.

В октябре наступало время пушного промысла. Много белки и соболя водилось в окрестной тайге. Мишкин отец увлекался охотой, держал охотничьих собак. К началу промысла он всегда приурочивал свой отпуск.

Суровой и обильной была земля, на которой увидел свет Мишка Демин Впрочем, суровости своего края он не замечал. Привык к каленым морозам, привык к жаре и даже на грозу этих мест — мошку — смотрел как на что-то такое, без чего нельзя жить.

Рос Мишка Демин, рос поселок Апрельский. На Мишкиных глазах рабочие переселились из бараков в отдельные дома. На Мишкиных глазах в поселке появились школа, больница. Мишка помнит, как на смену поперечным пилам пришла механическая бензопила «Дружба», как прибывали на лесопункт каждый новый трактор, каждая новая машина.

Немало людей прошло перед глазами Мишки Демина. Кто только тут не побывал! Но немногие приживались в поселке. Не широкими асфальтированными проспектами, не многоэтажными домами встречала новичков глухомань, а трудностями и неустроенностью. Все надо было создавать самим. Выдерживали самые крепкие, самые стойкие духом.

И все-таки поселок продолжал расти. С каждым годом все больше оседало в нем молодежи и семейных.

Мишкин отец, Андрей Михайлович Демин, гордился тем, что спилил здесь первое дерево.

Мишка уважал отца, старался ему подражать. Да что Мишка! Не найти было в поселке Апрельском человека, который бы неуважительно отозвался о знатном бригадире-механике. Сирота Андрей Демин, воспитанник детского дома, был тяжело ранен в Великую Отечественную войну. Осколком мины ему пропороло бок, задело легкие и позвоночник. Полтора года пролежал он в гипсе. Выписался из госпиталя — закончил школу механизаторов, женился. Но не стал искать себе что-нибудь полегче, отправился в Восточную Сибирь. Плохое здоровье мешало Андрею Демину, иногда на месяцы приковывало к постели. Но он упрямо поднимался и снова шел к своим машинам, к товарищам. Его бригада считалась лучшей в районе. О ней писали газеты, рассказывало радио, в Апрельский приезжали лесозаготовители из соседних районов, чтобы перенять опыт.

Много друзей было у Мишкиного отца. Вечерами у Деминых часто собирались люди, допоздна засиживались у самовара. Дружил отец и с охотниками из окрестных деревень. В свободный день возьмет Мишку, и отправляется они в деревню Талую к старому охотнику Пантелею Евгеновичу Брюханову. Летом Пантелей Евгенович заведовал колхозной пасекой и до заморозков жил на берегу большого лесного озера. Там Мишка и познакомился с ним. Пришел туда с отцом, разморился от жары и от дальней дороги. Угостил их Пантелей Евгенович холодным медовым квасом, взяли они сеть, — сели втроем в лодку и поплыли рыбачить. Озеро чистое, глубокое, под берегом в воде отражаются зеленые тени от деревьев.